Весь понедельник Тамара Сергеевна тряслась, ожидая появления Константина Андреевича. Но напрасно. На ее осторожные вопросы вскоре нашелся ответ: уехал командировочный, то есть совсем. Видно, успел обменяться опытом по полной программе. Тамаре Сергеевне это известие принесло и облегчение, и досаду. Свалил и даже не попрощался. Что совсем уж нехороша она ему показалась? А с другой стороны – уехал и – слава богу. Меньше объяснений и никаких пересудов.
От мыслей и переживаний она и пообедать забыла и в кафе после работы забежать. Пришла домой, чувствуя закипающие в груди слезы.
– Что, Дримсик? – дрожащим голосом спросила она. – Нечем сегодня похвастаться. Ни пирожных, ни бифштексов. Но отжиматься всё равно буду! И приседать тоже.
И она с каким-то остервенением начала приседать, громко считая вслух: «Сто двадцать пять, сто двадцать шесть… двести один, двести два». Закончила, когда ноги онемели настолько, что до стула она добиралась чуть ли не на карачках.
Дримс выдвинул панель, Тамара Сергеевна послушно встала на весы. Внутри холодильника загудело, забурлило, и механическая рука вынесла ей литровый стакан нежно-розовой жидкости. Она пригубила и с удивлением поняла, что вкус ей знаком – это был «Малиновый закат». Что ж, и на том спасибо. Она выпила и внезапно улыбнулась. Ну и черт с ним, с этим залетным командировочным! Было и было. Вон у Светки таких в два ряда вдоль проспекта выстроить можно. А у нее один за всю жизнь? Да тьфу! Не будет она заниматься самоедством, а лучше пойдет по магазинам, потому что совсем уже стало нечего носить. Всё как на вешалке болтается.
В таких разноплановых настроениях прошла неделя и потому звонок из компании «Дрим» застал ее врасплох.
– Как – всё? – удивилась она. – Что, уже прошло шестьдесят дней?
Вскоре холодильник забрали, и Тамара Сергеевна почувствовала себя осиротевшей. Ну, как же она теперь будет без своего салатового друга? Она ведь опять начнет есть без меры и вести неправильный образ жизни. В тоске и печали она зашла в магазин. По привычке набросала в корзину диетических продуктов, потом остановилась, огляделась и повернула тележку в сторону кондитерских изделий. Там она долго стояла, любуясь тортами. Выбрала. По пути к кассе накидала еще всяких вкусностей. Колбаску, сырок, бутылку газировки в том числе. Возле кассы, в короткой очереди, всё вздыхала, потом откатила тележку в сторону и вышла из магазина, так ничего и не купив.
Вечер потихоньку опускался на город, Тамара Сергеевна брела, шебурша ногами желтые листья на дорожке сквера. «Вот и осень. И у тебя тоже скоро осень, – вела она с собой грустный разговор. – Сейчас к тебе мужчины забегают по случаю и тут же сбегают. А вскоре и таких не будет. Не везет тебе в любви. Никогда не везло. Всегда находилась рядом подруга поинтереснее, покрасивее, похудее. Вон Светка, увела твоего – не жениха, конечно, ну так, кандидата в перспективе – и сама же потом его бросила. А ты и не простила. Ни его, ни ее. Врагами с ней не стали, но и близости после этого особой не было. Вот и перестала ты доверять и подругам, и мужчинам. И правильно сделала, – Тамара Сергеевна подняла голову, ощущая на лице первые робкие капельки дождя. – Кому тут доверять? Разве современные мужчины способны оценить женщину, душу ее понять? Им что надо? Только одно: сделал дело и бежать к следующей пассии». Она вздохнула и прибавила шаг, видя вдали знакомый козырек парадной. Ливень хлынул, когда ее нога коснулась первой ступеньки.
– Тамара Сергеевна! – окликнул ее сзади голос. – Вы чего домой не торопитесь-то, а?
Она с удивлением оглянулась. Константин Андреевич, отутюженный, отглаженный, в надраенных до блеска ботинках, робко улыбался, сжимая в одной руке пакет с продуктами, в другой такой же тортик как она присмотрела в магазине, да так и не купила.