Вечером мы с Саррой делаем компресс по инструкциям, которые я узнала на занятиях Эрика, чтобы проверить, поможет ли он от синяков.
— Видишь, какой хороший повод для эксперимента, — я прикладываю его на расползающиеся синие пятна на лице и локте.
— Поверить не могу, что никто тебя не подхватил, — напряженно отвечает Сарра.
— Рядом со мной сидела Нави. Она и пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь. Она говорит, что слабые звенья нужно убирать.
— Говорит, как настоящая стерва.
— Думаю, большинство из них такие, — говорю я. Хотя на самом деле я мало что знаю об остальных. Только то, что мои обмороки их смущают.
— Я надеялась, что сегодня ты поговоришь с Эриком, — вскользь говорит Сарра. — Про твою медведицу.
Я вздыхаю.
— Я думала об этом, честно. Но он мне не поверит. Как и никто из них. И не похоже, что она вернется.
Сарра хлопает меня по руке.
— Вернется. И когда это произойдет, тебе придется рассказать о ней одному из Стражей Одина.
ГЛАВА 9
МАДДИ
Во вторник, пока все идут на занятия по магии, я отправляюсь в кузницу. Не могу дождаться, когда доделаю последние мелочи и щит будет готов. Я хочу закончить его сегодня, и мысль о том, как я буду держать его в руках, заставляет улыбнуться.
И, хотя я не признаюсь в этом Сарре, но часть меня тайно думает, не поможет ли изображение в центре щита вернуть мою медведицу.
Я так жажду увидеть её снова, что думаю о ней практически так же часто, как о Каине, пусть пока она мне и не снится.
Все утро я работаю в кузнице, совершенно погруженная в то, что делаю. На самом деле, я настолько сильно сосредоточена, что не замечаю, как оставляю раскаленный докрасна молот прямо рядом с собой — пока не кладу на него руку.
Я кричу, когда кожа отслаивается от плоти, а боль захлестывает меня.
А потом происходит нечто невероятное. Иней покрывает мою кожу, мгновенно приглушая жар и унимая боль.
Я в изумлении смотрю на свою согнутую руку, пока иней мерцает и поблескивает, превращаясь в лед и останавливая ожог.
Кто-то врывается в помещение, и я вскидываю голову.
Это Каин.
Он смотрит на мою руку, а потом его взгляд скользит по мне — возможно, в поисках других травм. Взгляд задерживается на фартуке, плотно повязанном поверх плохо сидящей одежды и подчеркивающем мою талию, затем перемещается на покрытую льдом руку, и наконец останавливается на моем лице.
— Ты кричала.
— Я… Я обожглась.
С усилием я отрываю от него взгляд и поднимаю руку. Пошевелив замороженными пальцами, я улыбаюсь от звука, с которым трескается лед. Я смотрю снова на Каина и взмахиваю рукой.
— Она застыла.
— Вижу, — он напряжен. Черная рубаха натягивается на его мощных плечах, ладони сжаты в кулаки.
— Не нравится лед? — предполагаю я. Снова пошевелив пальцами, я любуюсь тем, как наледь движется вместе с ними, потрескивая, но оставаясь в контакте с кожей. Иней все еще ползет по моей руке вверх.
— Со льдом все нормально, — рычит он. — Должно быть, твоя магия пробудилась с приходом валь-тивар.
Я перевожу взгляд на него.
— Думаешь, в этом дело?
Он пожимает одним массивным плечом.
— Если только ты все это время не врала, что не можешь использовать магию льда.
Я хмурюсь.
— Ты же знаешь, что не врала.
— Ты это контролируешь? — спрашивает он.
Глядя на руку, я сощуриваюсь, приказывая льду покрывать только кисть и растаять на предплечье. Ничего не происходит.
— Лед синеет. Тебе больно? — не знаю, есть ли в голосе Каина беспокойство, но он точно напряжен.
— Нет, — со вздохом отвечаю я. — Это приятно. Я и забыла, как приятно ощущается холод. Столько времени прошло.
— Три недели.
Я бросаю на него сердитый взгляд.
— Мы не собираемся возвращаться к этому дерьму про избалованную принцессу. Я скучаю по дому, это не запрещено, так что отъебись.
— Отъебись? — он делает шаг ко мне, его глаза пылают. — О, принцесса, продолжай стоять здесь, хлопая своими большими глазками, вся взволнованная, вздыхая от удовольствия, и я превращу твое «отъебись» в «выеби меня», да такое, что весь Фезерблейд услышит.
Мои щеки вспыхивают, а внутренности плавятся.
— Прекрати, — шепчу я, призывая все самообладание, пока его взгляд дотла сжигает мой контроль. — Я знаю, что ты делаешь. Ты пытаешься воспользоваться, — я взмахиваю заледеневшей рукой, — нашим притяжением, чем бы оно ни было! Но это не сработает. Я не буду тебе помогать.