Как только я засыпаю той ночью, я вижу сон.
Снежные Великаны вернулись. На этот раз их больше, и они громят Фезерблейд. Слезы струятся по моим щекам, когда Великаны ломают древнее магическое дерево, из которого построен Великий Чертог Одина, и замораживают окружающую его реку. Их предводительница, пугающе красивая, похожая на ту, что я видела погибшей в воде, женщина с фиолетовыми глазами, приковала всех крылатых Стражей Одина к столбам, как они раньше сделали с Каином.
— Кто именно из вас нас впустил? — она смеется и проводит пальцем по щеке каждого из них. — Я хочу лично поблагодарить этого фейри.
ГЛАВА 16
МАДДИ
— Кхм, Мадди, тут кое-кто хочет тебя видеть, — говорит Сарра, когда будит меня следующим утром. У нее встревоженный голос, а я совсем сонная.
Резко сев, я моргаю, глядя на нее.
— Здесь? Кто?
— Харальд Огромный.
— Дерьмо, — я вылезаю из-под мехов и натягиваю одежду. — Что, во имя Судеб, он здесь делает? Откуда он вообще знает, что я здесь сплю?
Его громкий голос грохочет через приоткрытую дверь:
— Жду тебя через пять минут в тронном зале, новобранец!
Я закатываю глаза. Через пять минут после пробуждения я хотела бы выпить кофе с булочкой, а не беседовать с Харальдом.
— Это хорошо, — говорит Сарра, хотя и нервно заламывает руки. — Он тебе поможет.
— Надеюсь, — я застегиваю ремень с небольшой сумочкой и накидываю на плечо мешок побольше, для книг. Кто знает, что приготовил для меня гигантский Страж Одина? — Увидимся позже.
— Удачи! — кричит Сарра мне вслед.
— Пойдем, — говорит Харальд, как только видит меня.
Он идет вверх по лестнице в левой стороне зала, в сторону спален, и я тороплюсь следом. Он что, собирается отчитать меня за то, что я не сплю в своей комнате?
— Трое новобранцев рассказали нам, что случилось вчера на озере, — говорит он.
— Я сразу сказала, что не лгу о медведице! — говорю я, и только потом осознаю, как нагло это прозвучало. — Эрсир, — неубедительно добавляю я.
Он усмехается.
— Все новобранцы говорили о медведице. Я имел в виду, что трое рассказали нам конкретно о том, что Оргид пытался с тобой сделать, — он замедляет шаг и поворачивается ко мне. — Что он пытался тебя утопить.
Я сглатываю.
— Он и Инга меня недолюбливают. Не знаю, почему.
— Я недолюбливаю много кого из фейри. И хотя очень хочется, я не пытаюсь никого из них топить, — он запускает крупные пальцы в бороду и задумчиво смотрит на меня. — Ты правда не знаешь, что могло расстроить их так сильно, что они решили лишить тебя жизни?
Я осознаю, что в голосе Харальда слышны нотки сомнения. Я слышала их при Дворе Льда, когда они приехали за Фрейдис, слышала, когда рассказала ему о медведице и слышу теперь, когда остальные рассказали ему, что эти двое мудил сделали на озере.
Каин во мне не сомневался. Он сказал, что они хотят убить меня, потому что боятся того, на что я способна.
Мое желание быть с Харальдом откровенной резко снижается.
— Не знаю, — говорю я. — Они только продолжают говорить, что я — слабое звено и из-за меня их всех убьют.
Харальд наклоняет голову и пожимает одним плечом.
— Думаю, они отчасти правы, — не успев сдержаться он смеется, а я хмурюсь, глядя на него. — Может, они это так и видят, — поясняет он, отворачивается и идет дальше по коридору.
Я следую за ним.
— Их накажут?
— А тебе этого не хочется?
— Мне хочется, чтобы они оставили меня в покое. Я учусь и становлюсь сильнее. Я могла бы сделать больше, если бы постоянно не ждала нападения от них.
— Думаешь, если мы их накажем, они не отстанут?
— Нет.
Он усмехается.
— Ты просто не видела всех наших вариантов наказаний, — в моей голове проносятся жуткие мысли о цепях и орудиях пыток. Я не собираюсь признаваться в том, что видела камеры, но они показались мне вполне нормальными. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, он продолжает: — Брунгильда решит, что с ними делать.
— О.
Мы молча идем дальше — через верхний выход, мимо храма и его прекрасного сада рядом. На нашем пути появляются небольшие ступеньки, вырезанные прямо в живом дереве и ведущие прямиком в покрытый фиолетовыми ягодами куст. Харальд встает около ступенек и выжидающе смотрит на меня.
— Вы хотите, чтобы я вошла в куст? — спрашиваю я.
Он немного грустнеет.
— Куст, — вздыхает он. — Ты видишь куст с красными ягодами?
— Нет, с фиолетовыми.