Его лицо снова светлеет.
— Фиолетовыми? Хм. Интересно, что это значит.
Мне тоже интересно, что все это значит. Он больше ничего не говорит и смотрит на куст.
— А что видите вы? — спрашиваю я в конце концов.
— О, Крыло Медведя.
Мое сердце пропускает удар, и я снова смотрю на куст.
— Да. Я надеялся, что если твой валь-тивар явил себя, то ты сможешь его увидеть.
Разочарование прокатывается по мне.
— Ты уверена, что…
Я резко поворачиваюсь к нему.
— Не смейте спрашивать, уверена ли я, что она — моя валь-тивар, — выпаливаю я, а потом моргаю. Я кричу на Стража Одина.
Он ухмыляется.
— Ладно. Ты уверена. Возможно тебе нужно наработать побольше контроля, и тогда Фезерблейд покажет тебе Крыло Медведя.
Я немного расслабляюсь.
— А что там внутри?
— Это тебе предстоит выяснить. Говорят, она настоящая красавица, — говорит он, искоса глядя на меня.
— Моя медведица?
Он кивает.
— Ты не преувеличивала, когда говорила, какая она большая. И что она не овладевала тобой.
Я перевожу взгляд с куста на него. Взгляд его больших глаз прикован ко мне. Может, он верит в меня не так сильно, как мне бы того хотелось, но точно понимает, каково иметь валь-тивар медведя.
Решившись, я окончательно поворачиваюсь к нему.
— Вы можете призвать своего валь-тивар по желанию?
— Да. Но он всегда здесь. Я всегда его чувствую.
— То есть, вы призываете его, он появляется, и потом, когда вы сражаетесь, он… берет ваше тело под контроль? Или просто находится рядом и отдает вам часть силы?
Довольно долго Харальд разглядывает меня.
— Ты должна была узнать обо всем этом самостоятельно, но раз уж ты столкнулась с необычной ситуацией, думаю, не будет ничего плохого, если я расскажу. Когда я творю магию, я просто чувствую его, как часть себя, внутренний голос. Когда он нужен мне рядом, чтобы поговорить, чтобы напугать кого-то, чтобы укрепить мой дух — я могу призвать его, и он появится подле меня. Если же я хочу использовать его силу как свою собственную, то да, он вселяется в меня. Я не вижу его во время битвы, но слышу в своей голове, хотя и не как шепот, а как голос, отдающий приказы. Он управляет моим телом, говорит моим голосом, наполняет мои мышцы.
Я таращусь на Харальда.
— И вы даете ему столько власти над собой? Не боясь, что он сделает что-то, чего вы бы не хотели?
— Он — мое порождение. Часть меня. Если я могу контролировать собственную жажду крови, он почувствует это через нашу связь.
Я думаю о Бранке, о неутолимой жестокости волка, а потом о Каине. От воспоминаний о пылающем, скалящемся волке, холодок страха пробегает по моим венам. Он позволяет этому чудовищу контролировать себя, когда сражается?
— Когда ваш медведь рядом, он из плоти?
Брови Харальда сходятся вместе.
— Нет, — медленно говорит он. — Нельзя впустить в свое тело существо из плоти. Он больше похож на дух. Сгусток магической силы в виде большого бурого медведя.
— Моя медведица из плоти, — говорю я. — Не прозрачная и сияющая. Она в прямом смысле вытащила меня на спине из воды. И столкнула Снежного Великана с Каина. Но она может раствориться в воздухе, так что она необычный медведь.
— Хотел бы я её увидеть, — говорит Харальд.
Я делаю глубокий вдох.
— Могу я… могу я увидеть вашего медведя? — он запрокидывает голову и смотрит на меня, как на помешанную. Я продолжаю говорить, пока он не успел остановить меня и прежде чем сама не передумаю. — Я видела змею Эрика. И волка Каина.
Харальд раскрывает рот.
— Каким образом?
— Не знаю, но с тех пор как увидела змею, я могу видеть чужих валь-тивар.
Харальд не двигается, и недоверие не исчезает с его лица, но рядом со вспышкой появляется его валь-тивар.
— Одинова задница, — ругаюсь я и делаю шаг назад.
Он гигантский. Огромный, нахер. Больше моей медведицы. И если в её глазах есть нечто глубокое и возможно, мудрое, то у медведя Харальда глаза невероятно злобные.
Он смотрит на меня, и с его здоровенных клыков капает поблескивающая слюна, его темно-коричневый мех выглядит жестким и неровным, а когти изогнутые и острые.
Я отрываю от него взгляд, чтобы посмотреть на Харальда.
— Он великолепный, — шепчу я. — Больше моей.
Харальд медленно качает головой из стороны в сторону.
— Я не был уверен насчет тебя, — тихо говорит он. — Но боги не совершают ошибок.
— Вы ведь не знаете, почему это происходит со мной, да? — спрашиваю я, снова глядя на медведя. Я не жду от него ответ, но теперь у меня хотя бы больше информации. И я видела его великолепного зверя.