Минуту я сражаюсь с пробкой, потом до дна выпиваю содержимое рога. Жидкость обжигает горло, прогоняя желчь, и я сосредотачиваюсь на этом чувстве, забыв об остальном. Головокружение становится полегче.
— Спасибо, — я возвращаю ей пустой рог. Она кивает и возвращается на свое место на краю площадки.
Я хватаюсь за перила в попытке заставить себя подняться и присоединиться к остальным, как вдруг появляется Брунгильда. Зрители снова вопят, и бросив взгляд на площадку, я вижу, что Мерит преодолела бревна.
— Во вторник ты придешь на урок магии, — тихо говорит Брунгильда. — Это не просьба.
Живот сводит еще сильнее, но я только что показала, что у меня есть магия льда и что я ею не управляю. Какой у меня выбор?
Как только она уходит, я заставляю себя подняться по ступенькам и тут же слышу хихиканье.
Приклеившись взглядом к полу, я иду в конец толпы и прислоняюсь к перилам. Одежда на мне вся мокрая, и там, где она касается кожи, чувствуется жжение. В плече взрывается боль, и мне нужно еще бренди. Чего угодно, чтобы отвлечься.
— Пять минут две секунды! — объявляет Сигрун, и к счастью, внимание новобранцев переключается на тренировочную площадку, фейри Двора Тени поздравляют аплодисментами.
Но сбежать от Инги и Оргида мне не удалось.
— Ух ты, — говорит аристократ Двора Тени, подходя ближе вместе с Ингой.
— Отъебись, Оргид, — выплевываю я.
— А все думали, у тебя есть что-то, чего нет у нас, — произносит он.
— Новобранец Инга! — вызывает Харальд, и к моему облегчению, они оба поворачиваются и уходят.
На их месте тут же появляется кое-кто другой.
— Тебе надо научиться контролировать магию.
— Я знаю, Эльдит, — стону я. — Думаешь, я не понимаю, что это была сраная катастрофа?
Она морщится.
— Нужна помощь с этим? — спрашивает она, показывая на мое плечо. Я не могу разглядеть рану.
Я заглядываю через плечо, пока все смотрят, как Инга начинает испытание.
— Все плохо?
Она осматривает рану.
— Нет, но она вся в грязи и каком-то дерьме. Ее нужно промыть.
— Спасибо, — бормочу я.
Я достаю из сумки и передаю ей один из пузырьков, тоже наполненный мерзкой жидкостью, и Эльдит аккуратно промывает и обрабатывает разрезанную кожу. Жжет просто ужасно, но я изо всех сил стою смирно.
— Удивлена, что ты при всех разговариваешь со мной и к тому же помогаешь, — тихо говорю я.
Инга завершает испытания чуть меньше чем за четыре минуты, и я с мрачным удовлетворением отмечаю, что она с ног до головы покрыта зеленой гадостью
— Ты не сдалась, — отвечает Эльдит. — Кроме того, нужна большая сила, чтобы заморозить всю канаву, — бросив на нее взгляд, я впервые за все время вижу, как она улыбается. — Особенно находясь внутри.
Я понимаю, что на подшучивает не для того, чтобы обидеть. Она пытается сделать ситуацию легче, заглушить мой стыд.
— Эльдит, как я собираюсь смотреть в глаза семье? — шепчу я. — Они все это видели.
— Это сестра тебя поддерживала?
Уголки глаз начинает жечь.
— Нет, моя подруга-человек.
— Тогда нахер твою семью. Если они не хотели, чтобы у тебя получилось, то какая разница, что они там думают?
Я моргаю.
— Теперь все в порядке. Я пойду посмотрю на остальных, — говорит она, хлопает меня по плечу и уходит к передней части постамента.
Я в полном смятении смотрю ей вслед.
Она права. Если они даже не поддержали меня, значит, я делала это не ради них. Но кому, Судеб ради, я пытаюсь доказать, что достойна, если не им?
Сигрун. Фезерблейду.
Я тру лицо рукой и тут же об этом жалею. Она была в жидкости, и теперь лицо тоже щиплет.
Сегодня я сделала все абсолютно не так, как хотела.
Все впереди меня хором вскрикивают, и ведомая любопытством, я делаю пять шагов вперед, не задумываясь.
Мартом, юный фейри Двора Льда, стоит перед Путем Змеи и только что заморозил канаву, обратив зеленую жидкость в лед.
Мой рот открывается в виде большой буквы О, когда он бежит к канаве, бросается прямо под сеть с шипами, преодолевая её быстрее всех остальных.
Оргид и пара других чемпионов начинают раздраженно вопить, кричать «Нечестно!», но никто не запрещал пользоваться магией в канаве.
Мартом вылетает с противоположного конца канавы, мчится к груде камней и кладет свой на место.
— Три минуты и двадцать секунд, — объявляет Сигрун, и толпа взрывается аплодисментами.