Закрыв глаза, я наслаждаюсь переменами погоды. Это приятно, хотя мне бы хотелось чтобы стало еще холоднее. Надо мной аккуратно кружится снег. Открыв глаза, я вздыхаю, когда снежинка падает на мои ресницы. Мне очень, очень нужно научиться это контролировать. Прислонившись к дереву, слегка краснею, от воспоминаний о том, что было здесь в прошлый раз, и сразу отправляюсь в галерею.
Я ищу воспоминание о чем-нибудь, что мне советовали чтобы научиться концентрироваться. Около часа я провожу там, периодически возвращаясь в реальность, и воспроизводя разговоры ученого с моей сестрой и обрывки воспоминаний о чем-то, что я слышала на балах.
Ничего из этого не помогает, потому что не соотносится с тем, как работает мой разум. И почти всегда мне становится сразу понятно, что люди, чьи разговоры я вспоминаю, не знали, что их подслушивают.
Я не могу избегать мыслей о том, что меня по-настоящему беспокоит. Что, если мне действительно придется избавиться от галереи, чтобы взять магию под контроль?
Кое-что из сказанного Брунгильдой до сих пор тревожит меня. Поскольку галерея всегда существует в моем разуме, как всегда было, и думаю, всегда будет, то мои мысли никогда не будут достаточно пустыми. Никогда не будут исключительно о медведице.
Интересно, что будет, если я сфокусируюсь на статуе медведя в галерее? Едва подумав об этом, я сразу переношусь туда, и все вокруг вращается, пока не появляется огромный ледяной медведь, статуя с воспоминаниями о Торви, созданная мной после нашей первой встречи. Я касаюсь её, позволяя воспоминаниям о нашей впервой встрече с ней нахлынуть на меня. Но вернувшись в реальность я слышу крик, перекрывающий рев Снежного Великана в воспоминании.
ГЛАВА 36
МАДДИ
— Принцесса, мы знаем, что ты здесь!
Мое сердце ускоряется. Это голос Димека.
Почему он здесь? Почему вообще кто-то здесь?
Всего секунду назад я была совершенно уязвима, погружена в галерею памяти в собственной голове. Воспоминание, которое я принесла оттуда, все еще воспроизводится, и я стараюсь его заглушить. С колотящимся сердцем встаю, прижимаясь спиной к дереву и молясь, чтобы ветер не слишком поднимал ветки ивы и не показал всем, где я.
Я слышу перешептывания нескольких голосов, включая женский. Дерьмо. Димек не один.
— Попалась! — Тира, девушка из Двора Земли, отводит в сторону ивовые ветви и подходит ближе.
Страх охватывает меня, когда она в сопровождении еще четверых новобранцев, проходит сквозь занавес ветвей. С ней Димек, маленькая фейри Двора Тени по имени Ульрика и конечно же, Инга и Оргид.
Вздрогнув, я понимаю, что все они вооружены. У Инги и Димека с собой луки для стрельбы, у Тиры — небольшой кинжал, Ульрика держит короткое копье, и Оргид высоко поднял свой жезл, другая его рука лежит на рукояти меча в ножнах.
Инга поднимает лук, направляя стрелу прямо мне в голову.
— Оставьте меня в покое, — говорю я, чувствуя облегчение от того что страх не просочился в мой голос.
— Мы должны заниматься охотой, — усмехается Оргид.
— Ага. Мы и охотимся на жалкое, позорное подобие принцессы, — говорит Димек, и остальные смеются.
— Вас накажут похуже, чем в прошлый раз, — говорю я, молясь Фрейе и Судьбам, чтобы это оказалось правдой. Я даже не знаю, как именно их наказали за попытку меня утопить, и наказали ли вовсе.
— Мы хотим посмотреть на твоего медведя, — говорит Инга.
— И как мы знаем, это лучший способ его выманить, — добавляет Тира.
Я поднимаю брови.
— Серьёзно? Вы угрожаете моей жизни, чтобы смертоносная медведица появилась и напала на вас?
Димек смеется.
— Он нас не убьет.
— Она сама мне сказала, что хочет убить вас, — медленно говорю я. — А теперь отъебитесь от меня, пока она не появилась.
Пожалуйста, Торви, появись. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, во имя всей божественной любви, пожалуйста появись, молюсь я.
— Не раньше, чем увидим её, — говорит Оргид, и Инга выпускает стрелу.
Слышу звон тетивы, и к счастью, инстинкты срабатывают достаточно быстро, чтобы я успела сдвинуться всего на пару дюймов влево. Стрела врезается в дерево там, где секунду назад был мой глаз.
— Вы, блядь совсем с ума сошли? — кричу я, пока все они смеются.
— Они, блядь, считай мертвы, — голос Каина прорывается сквозь смех, и я вижу, как их лица меняются, когда они пытаются его разглядеть.
В одно мгновение его нигде не было видно, а в другое он уже набрасывается на новобранцев, как устрашающий предвестник смерти.