Очевидно, что для того, чтобы лучше устроить нашу жизнь, надо до основания, заново переделать всю нашу законодательную систему, то-есть порядок, по которому у нас издаются законы.
До сих пор законы у нас издаются чиновничеством — членами Государственного Совета, а чаще всего отдельными министрами. Чем больше граждане ограничены в правах, тем чиновникам лучше, потому что у них больше власти и силы. Чиновники, никому не отдавая отчета, распоряжаются в стране, сами себе назначают оклады жалованья, награждают, и, понятно, не они же будут заботиться о правах и свободе граждан населения. Наоборот, чиновники всегда стараются отнять у граждан и то, чем граждане пользовались до сих пор, чиновникам всегда мало той власти, которую они имеют, они хотят еще больше. И вот, чтобы отнять у граждан права, какими граждане должны пользоваться и по нашим законам, придумали простое средство. Это средство состоит в следующем: по поводу всякого закона министры посылают по своим подчиненным множество дополнений, циркуляров, разъяснений и предписаний. И толкуется обыкновенно закон так, как это выгодно для чиновников. Отсюда видно, что законов обязательных для всех у нас нет: один сегодня толкует закон так, как ему выгодно, а завтра другой толкует закон иначе.
И какой в самом деле нужен закон, когда приказы министра для губернатора, станового пристава для урядника, губернатора для исправника и земского начальника — важнее всех законов? Ведь все эти чиновники зависят только друг от друга: угодил — начальству и повышение получишь, и награда будет и чипы; не угодил — потерпишь лишения по службе. А до интересов и пользы народа им нет никакого дела — не население же назначает на службу, не население сместит с должности, не население даст награду! Поэтому, какой бы приказ начальство ни прислало, хотя бы такой, который затрагивает ваши кровные интересы, — будьте уверены, приказ будет исполнен, потому что до вас чиновнику нет никакого дела, раз начальство так приказывает.
Но как быть? Как все это изменить к лучшему? Очень просто. Во всех конституционных странах народ чрез своих представителей сам принимает деятельное участие в составлении для себя законов и следит за правильным их исполнением. Главные чиновники, министры в конституционных странах или выбираются из среды народных представителей, или они во всяком случае зависимы от народных представителей; представители же народа или могут заставить министров выйти в отставку, или во всяком случае могут отказать министрам в утверждении сметы расходов и приходов. Когда смета расходов и приходов не утверждена, министры по конституции не могут распоряжаться казенными деньгами, не могут даже взимать с населения подати, и никто не обязан им платить. Народные представители избираются всем населением года на три. Так что, если и народные уполномоченные не хорошо ведут дело, можно их при следующих выборах вновь не избрать. Как же при таких условиях можно в конституционных государствах не считаться с народом и постоянно отнимать у него его права? Кто может тогда без риска быть наказанным посягнуть на свободу личности? Народ и его представители следят за правильным исполнением законов, и никакого нарушения их не допускают.
Так в конституционных государствах охраняется свобода личности. Свобода личности, ее неприкосновенность считаются в конституционных государствах самым дорогим благом, и все одинаково заинтересованы, чтобы этого блага никто не отнял. Вчерашний министр может быть завтра простым гражданином.
По чтобы отстоять право свободы личности, — отстоять так, чтобы это священнейшее благо было обеспечено, надо, чтобы народ понимал это право и ценил его. Вот теперь, например, у нас готовится созыв народных представителей. Участь наша, во многом будет зависть от того, кого мы изберем в представители. Тут надо быть очень осторожным. Надо выбирать таких людей, которые больше всего дорожили бы правами народа и его благосостоянием. Но без свободы личности ничего нельзя сделать, потому что чиновники могут в любом месте лишить свободы нежелательных им людей, а нежелательны им все те, кто отстаивает права народа, и выборы, конечно, не дадут тех результатов, какие они дали бы при свободе личности. Вот почему теперь, еще более чем когда-либо, нужно добиваться свободы личности...