–Я сделала как вы учили! – Тимея покраснела, потом побледнела. Всё произошло быстро, и я даже испугаться не успела, что с нею случится сейчас припадок.
–Тимея, разговор окончен! Своё несогласие с оценкой ты можешь выразить профессору Карлини!
Тимея уползла, её трясло, шатало, словно она не проходную, не самую лучшую, но проходную оценку получила, а огребла по самую тупую голову свою.
Следующий сдающий зашёл быстро.
–Здравствуйте, профессор! – это был Ласло. Бодрый, подвижный характер, даже перспективность в нём есть. Единственное, поусидчивее бы.
Тут наоборот. В теории Ласло плавал. Что ж, прости, но теория нам тоже важна. Она не ведёт наши решения, но она создаёт пути. А он понадеялся на практику и практику выполнил с блеском, хотя и рикошетом снёс мой шкаф в коридор. Благо, в коридоре никого не оказалось.
Тем не менее – я не могу иначе. Я несу за этих детей ответственность.
–Ласло, у тебя хороший потенциал, но теорию тоже надо учить.
–Но я же и так справляюсь! Я же сделал. Хотите, я покажу вам, что недавно попробовал по учебнику Парацельса?
Парацельс? Да кто, мать вашу, их вообще пускает в такие секции? Я убью хранителя библиотеки!
–Нет! – я закричала, дёрнулась через стол, одновременно вскидывая и свою защиту, и вовремя, так как Ласло уже поднял из бездны тень мертвеца.
–Уши закрой! – рявкнула я Ласло и тот испуганно покорился, потому что тень обретала объёмы на глазах, значит, бороться оставалось только мне: – Fugiat et non voluptatem rem esse!
Тень исчезла, растекаясь по моему полу мерзкой серой жижей.
Ласло открыл уши и потрясённо взглянул на меня:
–У меня такого не получалось. А что вы использовали за заклинание? оно из числа глухих, да?
Ага, глухих, мальчик. Если бы! Глухое заклинание – это заклинание, которое запрещено слышать всем, кроме того, кто его произносит. Магия настолько редкая и гадкая, что каждый раз хочется помыться после использования. Тем более, там всегда замешана какая-то биологическая жидкость, так что помыться – это не каприз, а прямое обязательство хоть сколько-нибудь чистоплотного человека.
На самом деле, это не глухое заклинание. Просто ещё в мои студенческие годы ходила байка о том, что в этом универсальном заклинании зашифровано ругательство. А что? Мы тоже вызывали всякую силу и пробовали разные виды магии, тоже вламывались в тексты книг, что были нам запрещены ещё в силу неумений.
Но мы не демонстрировали этого профессорам! И ещё следовали правилу: прежде чем вызвать что-то новое, дочитать до конца про обезоруживание этого нового…
А эти чего? О времена, о нравы! Ну что за дети-то?
–Из числа глухих, да. Ласло, пообещай мне никогда больше не делать необдуманных поступков. И подтянуть теорию. У тебя есть все шансы, чтобы продолжить обучение.
–В старших курсах? – у Ласло глаза загорелись от предвкушения.
–Если подтянешь теорию! – я призвала на помощь всю суровость, что вообще имела. – А пока…удовлетворительно.
Я ждала спора. Но спора не было. зато был восторг юного мага, который выскочил в коридор и закричал кому-то из приятелей:
–Я буду учиться на проклятия!
Не сейчас, конечно. Через два года вас поделят по направлениям. Тогда и будешь. Ну, если доживёшь, конечно.
Следующий. И ещё, и ещё… сколько вас ещё осталось, мои ненавистные ученики? Кто-то пытается отвечать, кто-то даже трезво размышляет, но всё оно меркнет, когда я начинаю задавать задачи на теоретическую ситуацию.
–Представьте, что на портрете появляются морщины, заломы, сами собою меняются черты. При этом тот, кто заказал портрет, в лице не меняется. Ваши предположения?
–В портрете проклятие!
Очевидный выход, но нет. Подумай немного, несчастный! Ну какой идиот зацепит проклятие на холст? Крепить надо на то, что мало, имеет натуральное происхождение и не подвергается быстрому уничтожению.
Это даже на первый год проходят! А ты на девятом!
–Ну или не в портрете… – видимо, в моих глазах есть что-то такое, что заставляет ученика раздумать. Но вообще, подход замечательный: или в портрете проклятие, или не в портрете. Или не проклятие.