–И всё же?
–В краске! – глаза сдающего светлеют, зато я мрачнею. Ещё один. Но тут на балл выше, чем я думала. Не превосходно, но и не «удовлетворительно».
Зато следующая ученица меня радует:
–А другие картины также меняются? Ну, от этого художника?
–Нет, только эта.
–Значит, имеется воздействие через зеркальный, или, говоря проще – протеус-мир. Кто-то манипулирует материями. Возможно, сам носитель портрета и обратился к колдуну. Или ведьме. А там его личность и перевели на проекцию. Вот.
Но зато она делает ошибку в борьбе с проклятием. Зеленая вода – или, как шутят ведьмы, заклинание болотницы, успевает обрызгать её до самых волос до того, как она разрывает мерцающие зеленым путы и падает, тяжело дыша.
Молодец, но этого недостаточно. Недостаточно, чтобы сказать, что ты знаешь мой предмет.
***
–Магрит, могу я с тобой поговорить? – профессор Карлини непривычно мягок, и это означает, что сейчас Магрит огребёт.
–Говорите, профессор, – я кивнула ему, жестом приглашая сесть в соседнее кресло. Хамство, конечно, но я не могу встать. У меня мигрень. А ещё у меня прошли сдачу семьдесят альтернативно одарённых интеллектуалов. За день. И только четырнадцать из них не попытались сделать ничего опасного, не вывели меня вопросами и заученными темами и не продемонстрировали полное отсутствие знаний.
–Устала, бедная? – у-у…профессор Карлини попытался меня пожалеть. Ну всё, Магрит, твоя песенка спета!
–Не то слово, профессор. Я вообще не понимаю, как все эти дети живы-то ещё? – я приподнялась, чтобы сменить позу на более удобную. Лежать в кресле с трагическим страданием – это тоже искусство, так как моя шея не рассчитана на это самое трагическое страдание и легко затекает.
–Ну, вы тоже были не ангелами, – профессор улыбнулся. – Если мне не изменяет память, то однажды группа учеников приволокла в свою гостиную ядовитых пауков.
Упс!
–Нам нужен был их яд, профессор! Только для зелья…
–Ага, для зелья, укрепляющего кончики волос, я помню, – согласился Карлини. – А рецепт эта группа студентов вырыла в библиотечной книжке. Вернее, из двух книжек, и, не имея ингредиентов к первому рецепту и ко второму полностью, решила их совместить!
Я замолчала. Мои годы ученичества стали мне открываться с неожиданной стороны. Я помнила, как мы веселились с Розамунд и Горго, когда ловили пауков, а потом тщательно запихивали их в свои сумки, чтобы потом пустить их яд на бальзамы. Нам троим хотелось иметь крепкие, блестящие волосы.
–Или, например, помню как одна ученица практиковала вызов мёртвого мира, – продолжал Карлини, – она желала поговорить со своим отцом, вот только не позаботилась выложить вокруг себя нужного знака защиты, решив, что отец её не тронет. А когда явился не дух отца, а дух казнённого безумца…
Карлини многозначительно примолк. Его молчание было острее всех возможных слов. Оно упрекало меня куда больше, чем любое слово. Молчание, вызывающее память. Мою память. И как-то иначе переворачивались теперь в ней все мои шалости и проделки. Кто вызвал мёртвого в класс, чтобы сорвать урок? Кто напустил на Ричарда магическую саранчу, едва-едва вычитая о ней что-то в книге?
Кстати, надо было не посылать противодействия. Тогда наши дороги бы разошлись давно.
А кто выпрыгивал в окно, пробуя заклинание полёта? А кто ползал по проклятому кладбищу с приятелями, нарываясь на приключения и пытаясь вызвать демона?
–Профессор, – я вздохнула, – скажите честно, как вы нас всех не убили? Кошмар же. полный кошмар. Вспоминаю и я в ужасе.
–Я подумывал, – признался Карлини, – серьёзно подумывал. Но иногда вы были такие милые… мне вас становилось жаль. А потом вы опять творили какую-нибудь ересь, и я жалел, что купился на ваши милые мордашки.
Я стихла, вспоминая самые выдающиеся свои проделки. Что ж, а я же была ещё тихой ученицей. Я ещё много училась, и потому, например, не пробовала прыгать через магический костёр, как то полагается ведьмам. Хорошо что не пошла, к слову. Во-первых, я сама не очень прыгучая. Во-вторых, четырёх недоучек-ведьм наутро отправили в лазарет с разной степенью ожогов.
–Но я пришёл поговорить, Магрит, – Карлини посерьёзнел. – Я видел оценки, которые ты ставила сегодня. Это… не радует меня.