Поворачиваемся назад, чтобы взглянуть на девушку.
— Илина?
Но младшей Аджи нигде не видно. Спустя сто шагов находим у кромки воды её плащ.
До боли в лёгких бежим в дом, звать на помощь.
Леди Анна, Делайла и Лайна несколько раз обходят берег, пока Гелеон сканирует озеро. И я стою рядом с гвардейцем, всей дрожью жилок боясь и ожидая самого страшного.
Вот, Геон внезапно напрягается, распахивает ресницы и бросается вперёд, исчезает под волнами и через несколько долгих минут выносит безжизненное тело наследницы рода Аджи.
И что тогда начинается…
Для обоих родителей, сначала для Анны, а потом, когда мы приезжаем в крепость, и для Ференца, тяжело даётся осознание, что их дочь решила покинуть мир… таким ужасным способом.
Из столицы прибывают Нолан с Даниаром.
А потом похороны. В саду. На рассвете.
Ветер гонит смурные тучи на юг, верхушки деревьев гнутся к земле, в лицо хлещет дождь, а мы стоим пред сложенными брёвнами, усыпанными хворостом. Тело Илины покрыто тяжёлой холщовой тканью, пропитанной маслами.
Кто-то что-то говорит, перекрикивая ветер, прощальные слова. Я не слышу. Ничего не чувствую. Стою в оцепенении и с ужасом взираю на будущий костёр.
А затем вперёд выходит Акено Даи, возводит к небу руки, с неба опускается молния. Пламя сжигает всё за считанные минуты.
И этот запах. Хоть ветви и напитаны приятно пахнущими благовониями, запах палёной кожи на миг всё же разносится по округе.
А пепел и прах император развивает по ветру.
Слова леди Анны возвращают к реальности:
— Нет, Ваше Высочество. Моя дочь оказалась сильнее меня. Я не смогла последовать за своим любимым, но прекрасно понимаю Илину, и почему она так поступила…
— В каком смысле? — удивлённо переглядываюсь с Геоном, который примостился в углу, тоже внимательно слушая леди.
— Это было лет тридцать назад, — стараясь унять дрожь в голосе, Анна комкает платок, — в год, когда император взошёл на трон, я была представлена ко двору. Тогда мне было уже больше ста двадцати…
Изумлённо открываю рот и беззвучно выдыхаю.
— Да, — улыбается уставшая женщина, — обычно девушек привозят в столицу намного раньше, но мой отец служил на границе, нам приходилось всё время переезжать, он был так занят, что всё никак не мог отвести меня в сердце империи.
— Вроде припоминаю… — вклинивается в беседу Гелеон, — ваш первый выход, леди Анна, вы тогда были в изумрудном платье, не так ли?
— Да, — кивок головы, подтверждая сказанное, и улыбка, ярко сияющая на лице, — тогда на первом своём балу я и влюбилась в Нирина.
— Тёмного лорда? Я что-то не помню никого с похожим именем.
— Он назвался своим первым именем.
— Что очень странно, — подозрительно щурится брюнет.
Леди Анна пропускает замечание, продолжая:
— Через несколько месяцев мы были помолвлены. Но буквально на следующий день, как сделал мне предложение, Нирин отправился в горы и погиб.
— Тогда много тёмных лордов погибло из-за обвала, — тихо добавляет Геон.
— После этого отец выдал меня замуж за лорда Аджи, так как он тогда тоже потерял любимую. Я была слабой, — Анна закрывает лицо ладонями, — не смогла умереть, покончить с жизнью, тем самым доказав свою любовь. Мне было страшно… и сейчас я слаба, так как не могу родить больше детей своему мужу. Наверное, он думает, что я его ненавижу…
— Но вы же любите его?
Мне казалось, что лорд Ференц и леди Анна питают тёплые чувства друг к другу.
Женщина убирает руки с лица, поднимает на меня глаза.
— Любовь бывает разной… и со временем может пройти, уступив место привычке, разочарованию и отчуждённости.
— Но вам такое не грозит, — неунывающе произносит Велорий и одаривает хозяйку крепости ослепительной улыбкой.
— Что вы имеете в виду? — поведение Геона вводит леди Аджи в замешательство, отчего она даже прекращает плакать.