– Джеймс, ты меня слышишь? – спросила она на удивление сильным голосом, учитывая, как больно было даже дышать.
Джеймс снова застонал, на этот раз начал просыпаться и пытался сесть, но потом вскрикнул от боли и снова упал на руль, потеряв сознание.
Выругавшись, Холли обратила внимание на ветку дерева, пригвоздившую ее к сиденью. Это была небольшая ветка, около четырех или пяти дюймов в диаметре. Стиснув зубы, Холли схватила ее в шести дюймах от груди и ухитрилась переломить пополам.
– Я не смогла бы сделать этого, будучи смертной, – пробормотала она себе под нос, пытаясь собраться с мыслями.
– Будет больно, – проворчала она, а затем схватила конец древка, теперь торчащий из правой стороны ее живота, и выдернула его одним быстрым рывком и мучительным криком.
Холли сидела, сжимая палку и тяжело дыша, ожидая, когда боль утихнет. Только когда она почувствовала, что по животу течет жидкость, и брюки намокают, она осмелилась посмотреть вниз и увидеть, что у нее идет кровь.
– Дерьмо, – выдохнула она, а затем огляделась в поисках чего-нибудь, чтобы остановить кровотечение, пока ее тело не восстановится. Ничего не заметив, Холли выронила палку, открыла бардачок и достала половину рулона бумажных полотенец, которые положила туда на прошлой неделе. Вытащив пачки «чем быстрее, тем лучше», она быстро засунула их в отверстие в животе, морщась при этом.
– Я никогда не смогу стать полевым медиком, – пробормотала она, обращаясь к бесчувственному Джеймсу, разворачивая еще одно бумажное полотенце, чтобы добавить его к первой связке. – Надеюсь, наночастицы не сочтут бумажное полотенце нормальным и не попытаются превратить меня в большой рулон.
Холли слабо рассмеялась собственной шутке и покачала головой, представив себя рулоном бумажных полотенец с руками и ногами.
– Должно быть, брежу, – решила она.
Когда Джеймс застонал в ответ, Холли пристально посмотрела на него и, присев на краешек стула, откинула волосы с его лица. Она нахмурилась, увидев, как он побледнел. Человек потерял много крови, и он все еще терял ее. Холли не была врачом, но было совершенно очевидно, что его шансы выжить невелики, если в ближайшее время им не окажут помощь.
Она выглянула из окна машины в поисках помощи. Но, конечно, они разбились на одном из немногих отрезков необитаемой дороги между рестораном в Сан-Франциско и их домом в Сан-Матео. Джеймс настоял бы на использовании проселочных дорог вместо автострады. Опять матерясь, она повернулась, чтобы всмотреться в мужа, ее ум быстро соображал. Это не его вина, это ее вина, что она спорила с ним за рулем. Если бы только она держала себя в руках и держала рот на замке ... Как она ожидала, что он отреагирует, когда она показала ему свои клыки? И вообще, ей не следовало бегать с ножницами. Если бы не это, Джастин не обратил бы ее, чтобы спасти ей жизнь, и все остальное, что случилось, не произошло, включая смерть ее мужа на темной проселочной дороге в возрасте двадцати шести лет.
– К черту это, – выплюнула Холли и, не думая об этом, схватила его за волосы одной рукой и потянула назад, чтобы он мог отдохнуть на водительском сиденье. В то же время она поднесла другую руку к лицу и вцепилась в запястье. «Если Джастин смог обратить ее, чтобы спасти жизнь, то я смогу обратить Джеймса», – мрачно подумала Холли, быстро прижимая запястье к разинутому рту Джеймса. Она не была уверена, что это она дергает его за волосы, но Джеймс пришел в себя достаточно, чтобы открыть глаза и ошеломленно посмотреть на нее. Затем он поперхнулся и попытался отстраниться от ее запястья, но она удержала его.
– Глотай, – мрачно приказала она. – У нас могут быть проблемы, Джеймс, но я не собираюсь нести ответственность за твою смерть в течение следующих тысячелетий или сколько бы я ни прожила, так что глотай.
К ее облегчению, он так и сделал.
Холли держала руку у его рта, пока Джеймс снова не потерял сознание, а затем убрала ее, чтобы убедиться, что кровотечение прекратилось. «Наночастицы запечатали запястье», – отметила она и подумала, не делают ли они то же самое с ее желудком. Если так, то она, возможно, сможет вытащить бумажное полотенце. Но сейчас у Холли были другие заботы, поэтому она оставила бумажное полотенце и вместо этого обратила внимание на металл, смятый вокруг ног мужа. Холли мельком взглянула на него. Теперь, когда Джастин обратил ее, она явно окрепла. Она сломала эту ветку, как прутик, когда не могла сделать этого до обращения, но сломать ветку и отогнуть металл вокруг ног Джеймса – это не одно и то же. Однако она не видела особого выбора.
Выпрямившись, Холли открыла дверцу и обошла машину. Добравшись до передней части, она ухватилась обеими руками за не помятую пассажирскую сторону капота и изо всех сил толкнула. К ее изумлению, машина откатилась назад. Ее уверенность в себе сильно возросла после такого успеха, Холли подошла к водительской двери и с удивлением заглянула в машину, когда Джеймс пошевелился. Она думала, что он будет лежать, но он откинулся на спинку сиденья, его лицо исказилось от боли. Когда он громко застонал, она быстро принялась за дверь.
Холли не знала, взбодрила ли его кровь, которую она дала ему, или само обращение уже причиняло ему боль, но Джеймс вскоре закричал, пока она пыталась освободить его. Она выдержала это добрых десять минут, прежде чем она, которая никогда в жизни никого не била, остановилась и ударила своего мужа, вырубив его. Не потому, что его крики сводили ее с ума, что было на самом деле правдой, а потому. что Холли просто не могла вынести, что он страдает от такой агонии. То, что он был без сознания, казалось ей добротой. К сожалению, боль не позволила ему долго оставаться без сознания, и через десять минут она снова его вырубила.
Вздохнув с облегчением, когда Джеймс снова замолчал, Холли расправила последнюю металлическую скобу, удерживавшую его в машине, вытащила мужа с переднего сиденья и поставила на траву у обочины, чтобы взглянуть на его ноги. Повреждения были ужасающими. Его левая нога была почти ампутирована с остатками сухожилия на колене. Она была поражена, что он не потерял ее, когда она вытащила его из машины. Его правая нога была немного лучше. По крайней мере, она все еще была полностью прикреплена, но выглядела так, будто кто-то переехал ее катком, раздробив все кости.
Поджав губы, Холли стянула куртку и быстро обернула ее вокруг его ног, а затем связала рукава вместе, надеясь, таким образом, не сломать небольшое сухожилие и кусочек плоти, которые удерживали нижнюю левую ногу. Затем она подхватила его на руки и встала, оглядывая дорогу.
Джеймс действительно сглупил, когда выбрал эту проселочную дорогу. С момента аварии не проехало ни одной машины, и хотя Холли была благодарна, что никто не пришел посмотреть, что она может сделать, она могла воспользоваться машиной, чтобы остановиться и подвезти их. Повернув направо, она побежала по улице, надеясь найти более оживленную дорогу и кого-нибудь, кто мог бы отвезти их домой. Она почти добралась до перекрестка, такого же неосвещенного, как и тот, на котором стояла, когда заметила подъездную дорожку справа от них. Помедлив, она повернулась, чтобы посмотреть вокруг, и с облегчением заметила золотой свет впереди. Это был дом, и кто-то был в нем. На подъездной дорожке стоял фургон. Холли поспешила к дому, подхватила Джеймса на руки и нажала кнопку звонка.
Мгновение спустя дверь открылась, и на пороге появился тучный мужчина в футболке с надписью «избивает жену» и, ухмыляясь, смял в руке пустую банку из-под пива. – Ну, здравствуй, маленькая леди. Что я могу сделать для такой хорошенькой малышки, как ты?
Холли не стала тратить время на любезности, она просто проскользнула в мысли мужчины и взяла его под контроль. Через несколько минут он взял ключи от машины и открыл для нее заднюю дверцу фургона. Она немедленно заползла внутрь вместе с Джеймсом и села, скрестив ноги, прежде чем положить Джеймса наполовину на руки, наполовину на металлический пол. Затем она взглянула на своего шофера Эрла.