Голиард, несдержанный и вспыльчивый по натуре своей, прикусил язык и сделал вид, что его нет за столом совета. Вышло неубедительно, но другие советники притворились, что не замечают его.
-Тогда соберем больше с севера! – военный министр не унимался. Уязвленный, решил отыграть свои позиции.
-Что за идиот! – тут не выдержал уже Регар. – Кто тебя вообще допустил до этого зала?
-Север поднимет восстание тотчас, - объяснил Кенот, возвращая свое унижение Альберу.
-Я полагаю, что надо ввести один налог на всю нашу территорию, - вступил принц Габриэль. – Мы каждый сезон бьемся с одним и тем же, решая, кто и сколько должен платить, высчитывая, кто больше пострадал: юг от засухи или восток от наводнений.
-Но, ваше высочество…это будет минимальный налог, - Альбер спохватился слишком поздно. Он уже видел над собою ярость принца, но тот повел себя неожиданно мирно и кивнул:
-Да, это будет минимальный налог. Все, что будет выше – пойдет дополнительно в казну. И будет рассчитываться отдельно.
-Кем…-казначей не мог понять, миновала ли над его головою гроза и тихо серел на глазах, предчувствуя для себя огромную головную боль в попытке найти для всех частей земли одну сумму.
-Ну давайте-ка, угадаем! – издевательски предложил Регар и принц не подумал даже одернуть своего друга, лишь снисходительно усмехнулся. – Тут у нас есть военный министр, торговец, жрец, его высочество, я…
-Я понял, - поспешил сообщить Альбер. – Это моя задача.
-Второй вопрос, - продолжил Габриэль, - это угроза с западной границы.
Все притихли,. Запад был еще одной крупной проблемой. За пределом правления Габриэля начинались земли почти дикие, где обитало множество разрозненных герцогов, графов, баронов и купцов – разрозненных, мелких, и по отдельности не представляющих угрозу. Но раз в год-полтора кто-то вдруг оказывался ловчее других и заключал союзничества. И все эти десятки мелких земель становились по-настоящему грозной силой, и начинали, контролируя многие переправы и торговые пути, диктовать свои условия, а то и грабить ближайшие деревни и рынки.
Такие союзы долго не держались. Всегда находился кто-то, кто начинал жадничать и распадались эти объединения по мелким графствам, герцогствам… и тогда принц Габриэль мог припомнить всем этим мелким вредителям свои обиды, но только не очень сильно – земли эти находились под покровительством его старшего брата, который боялся, наверное, усиление Габриэля и одобрял разрушения на его земле и в его торговле.
-Ну, - тут вступил Регар, - я думал о том, чтобы переманить на сторону нашей земли особенно мятежных и особенно древних представителей…
-Не пошли? – тихо спросил Габриэль, не глядя на друга.
-Не пошли. Честь, - фыркнул Регар. – Но это ничего! попомни мое слово, совет! Я заблокирую им часть торгового пути следующей весной.
-И убытки, - скривился Голиард.
-И что…- передразнил Регар. – Два месяца затянем пояса, а потом все эти графы и герцоги обратно прибегут.
-А если не прибегут? – поинтересовался Голиард. – Что будет. Если…
-А если мы тебе голову отрубим? – Регар знал, что это вопрос уже решенный. Вчера Габриэль сам велел ему выступить с этим решением, так, чтобы исходило оно именно не от принца, который не должен идти против брата, а от людей, от окружения. Габриэль очень заботился об истории.
Голиард задохнулся в страхе и возмущении.
-и третий вопрос. Самый худший, - Габриэль говорил спокойнее прежнего и это значило, что он в крепком раздумии и именно этот вопрос занимает его больше других.
--Майрон? – обреченно вздохнули с нескольких мест.
Майрон был худшей угрозой из всех возможных. Этот человек – бунтовщик, мятежник, любимец крестьян, вечный беглец от правосудия, смутьян и авантюрист был проблемой еще отца Габриэля. Правда, тогда Майрон был еще очень молод и отличался не сколько смутой, сколько авантюрами, грабежами, энергичной деятельностью во всяческих вредительствах и наглом шулерстве…
Имя Майрона стало близко к значению преступника самого неуловимого за счет того, что народ не знал, как думать о нем: то его почитали за великого освободителя, то за злодея. Он и сам будто бы не знал, кто он есть и творил и вытворял лишь для того, чтобы понять, на какой стороне его душа.
Кто начал третье восстание на юге из-за засухи? Кто участвовал в строительстве храма жрецов в далекой западной деревушке, чье название даже принцу Габриэлю было лишь смутно знакомым? Кто разграбил дом купца Озерного Края? Кто сочинил оскорбительную балладу про жреца Кенота? Кто пародировал принца Габриэля в бродячем театре? Кто подбил ремесленников к забастовке, пока им не повысят государственное жалование?