«Черт возьми! Старик знает свое дело!» — подумал Леська.
Но «старик» знал больше.
Однажды Леська увидел маляра, который красил две крайние кабинки масляными белилами.
— Что это? Зачем?
— Больничку себе устрою на одну койку,— засмеялся Леонид.— Вот эта кабинка будет операционной, а та палатой.
— На одного человека?
— А сколько мне нужно? Аборт я делаю в четыре минуты, а потом два часа пациентка отлеживается. Ну, конечно, в случае осложнения…
Леську передернуло.
— А ты разве имеешь право? Без диплома?
— По законам империи лечить имеет право любой человек. Лечат же знахари, бабки… Надо только, чтобы это проходило в стерильных условиях.
Вскоре на даче появилась Александра Федоровна со своим красным крестом: у нее были отпускные дни, и она могла работать «налево».
— Ну, как, Леся, наша больная? Вы по-прежнему носите ее на руках?
— Это какая еще больная? — спросил Леонид.
— А как же? Красавица Алла Ярославна. Если б вы ее хоть раз увидели, Леонид Александрович, непременно бы влюбились, гарантирую. Но она, бедняжка, больна. У нее нефрит, и довольно острый.
— Так во-от зачем тебе нужен шприц,— протянул Леонид.
Леська смутился и быстро вышел из комнаты, ничего не сказав.
В «Дюльбере» началась та же история, что и в тот вечер. Сначала все шло как будто не плохо, но вдруг снова появилась боль, и Карсавина заметалась головой по подушке.
— Аллочка Ярославна! Я вам сейчас сделаю укол. Я уже научился. Пантопон у вас, кажется, двухпроцентный?
Карсавина испуганно взглянула на Леську:
— Что это вы вздумали? Ни за что!
— Но почему? Это же так просто.
— Экспериментируйте на ком-нибудь другом.
— Ну, Алла Ярославна…
— Нет, нет.
И снова разметалась. И потеряла сознание.
Елисей сделал ей укол. Неуверенно, но удачно. И, сорвавшись с места, выбежал на улицу.
Внизу его поджидал Еремушкин.
— Слушай, Бредихин, вот какое дело. Вчера в Евпаторию понаехали донцы и калмыки, разбили под городом лагерь и сидят. Зачем сидят? Не на курорт же прибыли.
— Ну?
— Так вот, надо выяснить.
— Хорошо. Постараюсь. Хотя, откровенно говоря, не знаю как.
5
Когда Елисей снова пришел в «Дюльбер», по обеим сторонам парадной лестницы стояли юнкера. Подняться во второй этаж можно было беспрепятственно: часовые охраняли только оба коридора первого.
«Так,— подумал Леська.— Атаман здесь».
Атаман Войска Донского сидел у постели Карсавиной, окруженный всеми Дуванами. Елисей ожидал встретить лихого казачину с чубом на ухе, а увидел мужчину средних лет, профессорской наружности. Вытянув одну ногу вперед и несколько поджав под себя другую, он сидел, опираясь на эфес шашки, в классической позе всех генералов, позирующих перед фотографом. Сейчас фотографа не было, но генерал все же позировал, хотя бы уж потому, что на него глядела Алла Ярославна.
— Что же дальше, Африкан Петрович? — вопрошал Дуван-Торцов.— Как, по вашему мнению, будут развиваться события?
— Как? Антанта предложила нам и Совдепии прекратить военные действия. Совсем недавно мы получили ультиматум от верховного комиссара Великобритании адмирала де Робека.
— И вы согласились?
— Барон не возражает, но с тем условием, чтобы нам оставили Крым.
— Неужели это устроит белое командование? — спросила Карсавина.
— Разумеется, нет. Но нам нужно выиграть время. Собраться с силами. Именно того же добивается и Антанта.
— И вы думаете, красные на это пойдут?
Богаевский вздохнул.
— Боюсь, что нет. Ведь Ленин оттого пошел на мировую с Польшей, чтобы перебросить силы с запада на юг.
— Как же вы думаете из Крыма ударить на красных? Ведь не с перешейка же, правда? — спросил Леська дрожащим голосом.
— А вот это военная тайна,— ответил, улыбаясь, Богаевский и тут же сам перешел в атаку: — А почему такой богатырь не в армии? Впрочем, мы в Крыму еще не объявили мобилизации. Но вы можете записаться добровольно. Я устрою вас в казачье юнкерское училище, и перед вами откроется карьера. Мы добровольцев очень ценим. Особенно тех, кто записывается сейчас.
Леська смутился…
— Хорошо. Мы подумаем,— ответила за него Карсавина.
— Почему «мы»?
— Потому что Елисей — мой племянник. Леся! Подай-ка мне пузырек с атропином.
— Вам плохо?
— Не плохо, но как-то неуютно.
— Мадам! — с необычайной галантностью произнес атаман.— Если вам понадобится врачебная помощь, мой военно-медицинский пункт к вашим услугам. Он помещается в левом крыле первого этажа — рукой достать.