— Почти как батюшку,— засмеялась Агафья,— Васёной.
Она снова вышла в сенцы. Хозяин и гость ели деревянными ложками из одного горшка. В каше попадались кусочки свиного сала, да еще с корочкой, а житный хлеб пахнул степью и был вкуснее всех калачей на свете.
— Как же я все-таки доберусь до Евпатории? — спросил Леська.
— А тут уже недалеко: всего восемнадцать верст,— смущенно сказал хозяин.— Как-нибудь доковыляете.
Елисей понял: нужды в нем у хозяина уже не было, и мужик пожалел лошадь.
— Я не об этом,— сказал Елисей.— Но как же я пройду по нашим улицам в кальсонах? Ведь меня там все знают.
— Это как же в кальсонах?
— Ну, в подштанниках.
— А-а… Вот этого уж не знаю. У нас тут магазинов нет. Коли чего надо, мы завсегда в Евпаторию ездим. Там наша столица.
Он с увлечением черпал ложкой,— успокоенный, домовитый, бородатый, крытый соломой.
— Но все-таки вы должны для меня что-нибудь сделать, дядя Василий. Куртка — бог с ней, пойду и в рубахе, но брюки? Войти в город без брюк — это позор на всю жизнь.
— Тятя! — послышался из-за двери низкий девичий голос.— Дайте им хотя свои парусиновые. На что они нам заплатанные?
— А летом чего носить? — запальчиво крикнул Василий, весь повернувшись к двери.
— Да вы же их носить не будете.
— А может, буду? Ты-то почем знаешь, что будет летом?
Но тут он почувствовал устремленные на него Леськины глаза: юноша рассматривал его с интересом, как редкое насекомое.
— Ладно! Где моя не пропадала! Отдам ему парусиновые.
— Васена! — громко позвал Елисей.— Выйдите к нам. Давайте хоть познакомимся.
— Незачем нам знакомиться,— грубо ответил голос.
— Ну-ну, дочка. Зачем же так? Ты уж не упрямься. Выходи — гость просит.
Васена не отвечала. Хозяин, подмигнув Леське, подошел на цыпочках к двери, вдруг распахнул ее и, ухватив дочку за руку, вытащил упирающуюся девушку в кухню.
Васена была настоящей красавицей, какие водятся только на белом севере, где поморы смешались с польскими ссыльными. Высокая, выше отца, статная, с пышной сказочной косой через плечо, она мрачно взглянула на Леську черно-синими глазами и, отшвырнув тятьку, выбежала в сенцы. Через минуту силуэт ее мелькнул за окном.
— Ушла,— умильно сказал отец, вовсе не обидевшись на обхождение дочери.— Хара́ктерная девка.
— Сколько же ей?
— Да уж полных девятнадцать сравнялось на успенье пресвятыя богородицы.
— И жених есть?
— Какие теперь женихи? — вздохнул отец.— Ее женихи в братских могилах.
Агафья внесла зеленый от ржавчины самовар и поставила на стол.
— Просим кушать!
Покуда Леська пил чай, дядя Василий вышел во двор и через минуту принес пару чуть живых парусиновых штанов.
— Вот они, голубчики,— сказал он, нежно растянув их во всю куцую ширь.— Уж какие ни есть, а все же имущество. Коли их покупать, так бумажки хочешь не хочешь, а выкладывай.
— Да что ты, отец? Кто их покупать станет?
— Молчи, Агаха! Не твоего бабьего разума дело. Тут коммерция.
— Денег у меня нет. Но вы скажите адрес, я вам пришлю из Евпатории.
— Да какие с вас деньги? — сказала Агафья.— С нас еще вам полагается.
— А как же! С нас еще… Что же до адреса, так это просто: село Саки, Парковая улица, Василию Сизову.
— Сколько же все-таки с меня?
— Сколько не жалко. Уж какие тут деньги.
Штаны оказались в поясе широки, но коротковаты, едва-едва ниже колен: хозяин был мужик плотный, но приземистый.
— Обмотки еще надо сделать,— сказал Леська.— Есть у вас какой-нибудь кусок черной или серой материи?
— Да где же ее нынче найдешь?
— Ну, дайте хоть юбку, которую гайдамаки разодрали!
— Так ведь юбку, дорогой, сшить еще можно.
— Отдай им юбку! — строго сказала жена.— Слышишь, Василь? Не жадничай. Они для нас могли жизни решиться.
Хозяин с несчастным лицом ушел в комнату и принес коричневые лохмотья.
Леська попросил ножницы и занялся кройкой. Обмотки в конце концов вышли вполне приличными. Понадобились, правда, две английские булавки, но выпросить их оказалось непосильной задачей.
Леська попрощался с хозяевами и вышел на воздух. У плетня стояла красавица Васена. Она ласкала собаку, которая уперлась передними ногами девушке в бедро.
— Ну, до свиданья, Васена. Может быть, еще увидимся?
— А на кой мне с вами видаться? — сухо ответила Васена, сердито глядя Леське прямо в глаза своими иссиня-синими огнями.
— Но разве я вам сделал что-нибудь худое?
Она резко отвернулась и побежала в дом. Леська озадаченно двинулся восвояси. «Чем я ей не угодил?»