А воришка тем временем побежал в ближайшую деревню и, чтобы навредить Йире, выболтал тамошним жителям, что он нашёл зачарованного нищего, что там, где этого нищего похоронят, лежит сокровище, и что разбойник Йира идёт за тем дедом, чтобы выкопать клад. Услыхав такое, каждый мужик сказал себе, что тоже пойдёт за кладом. Каждый взял котомку, запихнул в неё буханку хлеба или копчёности, схватил мотыгу или лопату и айда за дедом.
Йира между тем точил нож, чтобы немого бродягу зарезать. Когда в третий раз плюнул на острие и в третий раз стал острить, так что аж искры полетели, то поднял голову и увидел вокруг только якобы тлеющие угольки. Это были алчные, пылающие глаза тех, что прибежали выкапывать клад. Тьфу ты! — сказал себе Йира. — Убью и закопаю я этого деда, а они потом шуганут меня отсюда и сами выкопают сокровище. Так я не играю! Сказал себе так Йира, закончил точить нож и как ни в чём ни бывало отрезал ещё один кусок сала. Старичок тихо спал. А все те, кто пришли за ним, не спали, боясь, чтобы кто-то другой не утащил деда в мешке и не закопал где-нибудь тайно. Так сидели они вокруг сарая, зыркая друг на друга налитыми кровью глазами и ощетинив бороды.
Утром старичок проснулся и даже не удивился всем этим людям; промыл себе росой глазки да и пошёл дальше. А толпа следом за ним, и каждый проталкивался поближе к дедушке. До полудня нищий снова не выпросил ни корочки хлеба, сел на камень и дрожал, будто стебелёк на ветру. Все сели вокруг, достали из котомок запасы и ели, а ему не подал никто и крошки. А когда снова ночью старичок лёг спать, все сидели вокруг, как волки, сверкали друг на друга пылающими глазами и скрежетали зубами, будто хотели кусаться. Тихо-тихохонько, будто дитя, спал среди них дедушка.
И так было и на следующий день, и на третий, и на четвёртый и так далее. А людей с каждым днём прибывало и прибывало. Всяк шёл за кладом, ожидая смерти немого дедушки. И все ненавидели друг друга в этом странствии, и всяк перебил бы остальных за это сокровище. Каждому не терпелось, и он пожирал других волчьими глазами, шипел, будто змей, и щёлкал зубами. Была среди них голь перекатная, жаждущая разбогатеть, были воры и разбойники, а были также и зажиточные люди, которые стремились ещё больше разжиться; эти ехали за дедом на телегах и каретах, чтобы было на чём перевезти те сокровища домой. Богатейшие же даже не шли за старичком сами, а наняли себе для этого служивых и детективов, и самые знаменитые из детективов ехали за ним на автомобилях; и каждый хотел присутствовать при смерти и похоронах нищего. Это уже была вереница из многих тысяч людей, а во главе шёл с кривым посошком в руке сгорбленный немой старичок с синими глазками. Всюду запирали двери и ворота, когда видели эту странную орду, и никто уже не давал старцу ни кусочка хлеба. Поэтому день ото дня дедушка становился всё меньше и суше, и лишь глазки его становились всё синее и синее, будто взирали с неба.
Когда где-то садился старичок — все тоже садились вокруг и ели, а ему не давали. Зачем кормить его, думал каждый; и так ему уже давно следовало бы помереть и быть похороненным. Но старый нищий не умирал, хотя и был уже почти как тень. А ночью, когда он спал, тысячи злых глаз светились вокруг красными и зелёными огоньками.
Как-то старичок заночевал под открытым небом в стогу соломы средь широкого поля. Сидят вокруг тысячи людей и следят. Кони, запряжённые в возы, роют копытами, ворчат автомобили, скрежещут друг на друга зубами неподвижные люди. И вот самые отъявленные из тех, что шли за кладом, сговорились убить старичка этой ночью и порубить его на куски. Потом, дескать, каждый возьмёт кусок его тела и похоронит где-нибудь, чтобы на том месте выкопать сокровище. Схватили они ножи да и пошли на дедушку.
В то мгновение сошёл с неба огненный ангел и подарил старичку смертельный поцелуй. Стог соломы вспыхнул аж до неба и жутко озарил тысячи лиц, бледных от ужаса и алчности. Не успели все опомниться, как стог сгорел дотла, а с пожарища поднялся вверх огромный столб пепла и окружавшим людям запорошил глаза. Был то пепел мёртвого дедушки.
Он ужасно пёк людям глаза, и все вокруг были надолго ослеплены. Но боль исподволь утихала, слепота вытекала со слезами, и помалу исчезали из человеческих глаз красные и зелёные огоньки. Люди удивлённо смотрели друг на друга. Увидели они в себе жадность и эгоизм, которые погнали их за сокровищем, и так устыдились, что готовы были провалиться сквозь землю. Каждый видел в глазах другого, что ему стыдно и что хочет он жить иначе, лучше. Заглянули один в другого аж до сердца, где просыпались жалость и нежность. Перестали видеть друг в друге врага, а разглядели человека. Это было новым для всех, все вдруг постигли, что их глаза очарованы пеплом немого дедушки. Увидели они теперь и прекрасные звёзды на небе, красивее всякого золота, увидели и добрые стороны в душах людей, а если видели недобрые, то это вызывало в них сожаление, а не злость. Так действительно нашли они величайшее сокровище там, где был нищий дедушка похоронен — в собственных глазах и их добром взоре.