— Спина? — спросила она, с опозданием вспомнив, что два месяца назад он лежал в больнице.
— Нет. Боюсь, что проснется малыш, — ответил Чейз.
— Не беспокойся. — Его слова неожиданно тронули ее. — Он проспит, пока не остановится фургон. Как твоя спина?
— Неплохо.
— Но ты оставил работу на грузовике из-за спины, правда ведь?
— Физиотерапевты сказали, что пройдет по меньшей мере год, прежде чем я смогу прожить хоть один день без боли, — подтвердил он. — Врачи вообще сомневались, что я когда-нибудь смогу сесть за руль. Но здесь случилось что-то вроде чудесного исцеления. Месяц назад я начал ездить верхом. И в хороший день провожу в седле несколько часов.
Не трудно вообразить, как он скачет по этой дикой земле. Наверное, так же, как и сидит за рулем мощного грузовика. Оба образа вызвали у Аманды волну сексуального желания. Но однажды она уже уступила подобной слабости — за что заплатила высокую цену. Вторая уступка поставит под угрозу всю ее дальнейшую жизнь.
— По-моему, здешний климат помогает лечить боли в спине. — Она подняла волосы, чтобы прохлада от кондиционера достигала шеи.
Чейз посмотрел на нее потемневшим взглядом, и Аманда тут же вспомнила его замечание об этом жесте. Чейз назвал его «чертовски сексуальным». Аманда смущенно опустила волосы и рассыпала их по плечам. Она вовсе не собиралась соблазнять Чейза.
— Да, жаркая погода помогает, — немного спустя проговорил Чейз. — И старший конюх, Ли Синглтон, тоже. У нее удивительный метод массажа.
— О! — Вспышка ревности застала Аманду врасплох. У нее не было права на подобные чувства. Не морочит ли она себе голову, не отрицает ли истинную причину, по какой приехала в Аризону? — Тебе повезло, что ты нашел такого человека.
— Ли очаровательная женщина. Раньше я никогда не верил в психическое воздействие или в целителей, но Ли заставила меня изменить взгляды.
Опасаясь, что голос выдаст ее, Аманда промолчала. Одно дело, когда она решила, что у их отношений нет будущего. И совсем другое — услышать, как Чейз другую женщину называет «очаровательной». Но ведь нельзя рассчитывать, что такой сексуальный мужчина, как Чейз, долго будет оставаться без женщины.
— Вот мы и приехали, — сказал Чейз, выключая мотор.
Аманда окинула взглядом низкую стену с коваными железными воротами. За стеной виднелось одноэтажное строение из белого необожженного кирпича с красной черепичной крышей и широкой верандой, полыхавшей красной геранью в кадках.
Бартоломью зашевелился, прервав ее осмотр.
— Я возьму его, — бросила она Чейзу, открывая дверцу.
К тому времени, когда она вытащила малыша, Чейз с ее багажом уже шагал по выложенной каменными плитами дорожке. Оставив дверь фургона открытой, Аманда последовала за ним.
Легкие блузка и юбка от дизайнера, которые она выбрала для путешествия, в аэропорту выглядели вполне уместно. Но сейчас она поняла, что для ранчо этот наряд не годился. В босоножки набивалась пыль и мелкие камни, которые кололи ступни и грозили порвать колготки.
Укрыв Бартоломью от палящего солнца, Аманда заковыляла к веранде, где в плетеном кресле сидел пожилой ковбой. У его ног лежала пятнистая собака. Если отбросить алюминиевый ходунок для инвалидов, прислоненный к креслу, то казалось, что старик сошел с полотен Нормана Рокуэлла. Аманда тут же мысленно представила его как часть рекламной кампании «Истинной любви» и невольно принялась составлять проспект о летнем полдне и вечной тяге к затененной веранде.
— Добрый день, Деке, — сказал Чейз, коснувшись пальцами полей шляпы, и опустил на пол чемоданы.
Жест уважения очаровал Аманду больше, чем она ожидала. Она вспомнила его жестокие слова, которыми он признал ее «лучшей из всех, кто лежал подо мной». Так какой же он настоящий — грубый дальнобойщик или галантный ковбой? — гадала Аманда.
— Кто это? — с обезоруживающей прямотой спросил старик.
— Рад представить тебе Аманду Дрейк, — проговорил Чейз. — И… ее сына, — добавил он, отводя взгляд.
— Твоя девушка?
— Нет, она… Я знал ее в Нью-Йорке. Аманда, это Декстер Граймс. Раньше он был старшим ковбоем «Истинной любви».
Аманда поднялась на веранду и окунулась в блаженную прохладу. Она переместила Бартоломью на левый локоть, а правую руку протянула старику.
— Рада познакомиться с вами, мистер Граймс.
— Взаимно. — Он крепко сжал ее ладонь. Бартоломью начал выражать недовольство.
— Простите. — Она высвободила руку и снова прижала малыша к плечу. — Он перенес долгое путешествие.
— Давайте сюда. — Декстер протянул руки.
Аманда вытаращила глаза на старого ковбоя. Отдать ее драгоценного ребенка человеку, который не может координировать движения и пользуется ходунком?
— Все нормально, мистер Граймс. Я лучше войду с ним в дом.
— Слишком старый. — Декстер печально опустил руки.
— О нет! Я только… — Она посмотрела на Чейза, ища помощи. Но он, не говоря ни слова, отвел взгляд. Аманда медленно повернулась к Декстеру. Мысленно скрестив пальцы, она наклонилась к старику и протянула извивающегося малыша. — Он тяжелый, — предупредила она, опуская Бартоломью на руки Декстера.
— Угу. — Декстер обхватил его так, будто всю жизнь только и делал, что держал детей. Выражение восторга разлилось по его прокаленному солнцем лицу. Бартоломью затих и уставился на старика. — Хорошенький, — сказал Декстер.
— Да, он очень хорошенький.
Глаза Аманды повлажнели. Она ни разу не видела такого простодушного выражения радости ни у одного из своих родителей.
— Воняет. Чуть-чуть, — добавил Декстер.
— Наверно, надо переменить подгузник, — смутилась Аманда.
— Угу. — Декстер смотрел на малыша и тихо смеялся, поглаживая пальцем под крошечным подбородком. — Может быть.
И тут случилось такое, от чего у Аманды перехватило дыхание. Бартоломью ухватился за палец старика, сжал кулачок и улыбнулся.
— Ты видел? — дернула она за руку Чейза. — Бартоломью улыбнулся Декстеру. Он никогда этого раньше не делал. Это первый раз!
Чейз перевел взгляд на ее руку, держащую его локоть, и она тут же отдернула ее.
— По-моему, Деке ему понравился, — прокомментировал Чейз.
— Я понравился. — Декстер играл с малышом в нежную войну, пытаясь выдернуть палец.
Сзади распахнулись двойные резные двери. Аманда оглянулась и увидела седую женщину с пышной грудью, стоявшую на пороге.
— Люди, что же вы стоите на жаре? — негромко спросила она.
— Жара… нет… маленький… человечек! — пробубнил Декстер. — Я это сказал! Человечек!
— Что? — Женщина обвела взглядом Чейза, чемоданы и Аманду, стоявшую перед Декстером. — Ну и ну! Ребенок!
— Я сказал.
— Белинда, это Аманда Дрейк. — Чейз прокашлялся. — Аманда, это Белинда, жена Декстера и главный человек на кухне.
Белинда бросила на Аманду быстрый взгляд и кивнула.
— Рада познакомиться, — проговорила она и переключила внимание на Бартоломью. — Декстер, кто это? — Она потянулась к ребенку, и Декстер передал его ей.
— Ребенок, — ответил он.
— Это я вижу. — Белинда устроила Бартоломью на руках, как в колыбели, и, сияя, смотрела на него. — А ты красивый малыш, — принялась напевать она. — Посмотрите на эти большие глазки! И такие курчавые волосы! И такой аккуратный носик! И такие розовые щечки! Да ты очаровашка, ты знаешь это?
Чейз переступил с ноги на ногу и засунул большой палец под ремень.
— Это сын Аманды — Он кашлянул в руку — Бартоломью.
Аманда поняла, что Чейзу не нравится имя, которое она выбрала, и разочарование кольнуло ее Но какая в принципе разница, нравится ему имя или нет?
— Чейз, а почему он похож на тебя? — выстрелила Белинда, взглянув на Чейза, и покраснела — Боже мой, по-моему, я сказала что-то не то.
— Все правильно, миссис Граймс, — успокоила ее Аманда — Технически Чейз его отец.
— Технически? Что за странное заявление? — Чейз резко повернулся к ней.