— В большую политику не лезу, — предупредил монах, — но знаю, какие возможности есть у верхушки магического братства. Захотят — надавят и сделают по-своему.
В этот момент я призадумался. Сидеть на каторге никакого желания нет. Сдохнуть с равной вероятностью можно и здесь, и в поисках Оазиса. Но брат Симон предлагает мне свободу! Свободу! Или он тонкий психолог, или расчетливый делец, давно просчитавший мою судьбу.
— Предположим, — ощущаю, что встал на тонкую корку льда, где любое неосторожное движение утянет в стылую воду и угробит. — Предположим, я соглашаюсь. Галантини каким-то образом отпускает меня. Такой вариант вполне выполнимый. А где мы найдем помощников? Сколько человек еще планируется для похода? Оружие, еда, транспорт. Это же… подготовка займет не один день, если не месяц.
— Сколько нужно людей — одному Богу известно, — озадачил меня Симон. — Ты, я. Может, сумеешь кого уговорить. В людях хорошо разбираешься, Алекс?
— Плохо, — пробурчал я. — Всегда в одиночку играл. Да и контингент здесь неподходящий. Разве что Канадец…. Да и Малышку Солли жалко. Если нам суждено сдохнуть, то в дороге и без браслетов на руках.
— Подумай, Алекс, — монах развернулся и зашагал обратно в лагерь. Нас уже пару раз окликали с крыши грузовика. — Не торопись с ответом. Не пришлось бы потом за них нести ответственность.
— Эй, брат Симон! — вдруг вспомнил я. — А правду говорят, что у вас, магов, на затылке глаз есть?
— Правда, — неожиданно подтвердил монах, не оборачиваясь. — Я даже сейчас вижу, какое у тебя лицо глупое. Надо же такое ляпнуть!
— Да я просто решил проверить, — смутился я, почесывая переносицу. — Никогда не сталкивался с магами вплотную. Первый раз твои возможности увидел только в поселке, где мы ночевали.
— Ты смело вел себя, Алекс, — по голосу чувствую, что Симон улыбается. — Есть у меня дар — людей чувствовать. Неужели еще не догадался, зачем ты мне нужен в поисковую команду?
— Слишком мягко стелешь, — пробормотал я, протискиваясь в проход между грузовиком и автобусом.
— Я в тебя верю, — брат Симон хлопнул меня по плечу и неожиданно с кошачьей грацией взлетел вверх, ухватился за край борта и неуловимым движением перекинул тело в кузов грузовика. И помахал оттуда рукой.
Кто-то видел меня с отвалившейся челюстью? Нет? Тогда пойду спать, а то в автобусе все лучшие места уже заняли.
— Видишь тот шпиль с обломками букв? — мой палец прочертил горизонтальную линию и уперся в предполагаемый медцентр. — Какой сектор?
— Так, подожди. Ага, вижу, — Канадец оторвал руку ото лба, прикрывавшую глаза от утреннего солнца. — «В». Точно. Только до него придется целый день прорываться. Не успеем. В четыре часа колонна должна выдвинуться к Гранд-Могиле.
— Хотя бы разведаем путь, поставим вешки, — предложил я. — И будем целенаправленно бить в одну точку. Все, что там есть (а я надеюсь на это) полностью окупит наши бесцельные блуждания. Надо только Артишоку наметки дать. Пусть тоже этот сектор окучивает.
— Неразумно, — отрицательно мотнул головой Канадец и сделал рукой круговое движение. — Каждый сам за себя. Мы не делим артефакты на всю банду. Все, что нашли мы, идет в зачет только нам.
— Черт, не знал.
— Ладно, проехали. Ты и не мог всего знать. Привык на свободе к одиночеству, одичал…
— Я привык к взаимопомощи, когда она необходима.
— Здесь не так, — отрезал Канадец и с хрустом зашагал по выжженной солнцем траве.
Сегодня мы шли вдевятером. Наш босс предпочел оставить пятерку парней на подхвате, не усиливая нашу группу. Останки погибшего Фингала мы все равно не найдем. Зверье уже растащило бедолагу по кусочкам и обглодало косточки. Увы, такова судьба копателей. Большинство превращаются в костяки, напоминая будущим поколениям искателей удачи о бренности жизни.
Внизу ориентироваться было сложнее, потому что сразу исчезала самая видная привязка: накрененный шпиль башни и проржавевшие буквы с логотипом компании. Отсюда, снизу, ничего такого видно не было. Парни особо не парились. Они точно знали, что указанное мною место находится в секторе «В». Как распределялись эти чертовы сектора — я не понимал. Существовала некая система, помогавшая копателям ориентироваться под землей.
Я всегда работал по другой схеме. Сначала внимательно осматривал место будущих раскопов, намечал ориентиры, проводил невидимые глазу линии и мысленно разбивал на квадраты. В этом мне помогал компас, обычный дешевенький компас, которые продавались в любом магазине и лавке. Он существенно облегчал поиски и не давал заблудиться в развалинах. Приходилось частенько менять вектор направления, убегать от тварей, прятаться в немыслимых норах, порой по трое-четверо суток сидеть в укрытии. Немудрено, что можно было потерять точку привязки.