Компания развалилась возле костра, а я еще раз проверил свое оружие и привалился к стене так, чтобы видеть входную дверь. Хлипкое полотно, подпертое жердью — такую преграду морф сметет, не глядя, но удержит его на какое-то мгновение, чтобы можно было влепить в него заряд крупной дроби.
А непогода разбушевалась. Грохотало со всех сторон. Словно гигантский кузнец охаживал молотом по сотне наковален без передышки. Сверкали молнии, освещая мертвенными всполохами темноту хижины. С брезента скатывалась вода и шумным потоком лилась на землю, постепенно подтекая под стены.
Заволновались лошади. Мой Рысак задрал морду и встревоженно всхрапнул. Остальные тоже затопали на месте. Пришлось подойти и успокоить животных. А на сердце стало неспокойно. Что-то учуяли наши лошадки. Рука потянулась к винчестеру. Медленно ступая, пошел вдоль стен, прислушиваясь к посторонним шумам. Только услышишь что-нибудь в таком непрерывном гуле льющейся с неба водяной массы?
А тут еще Канадец и Артишок захрапели, своими руладами забивая мои слуховые рецепторы. Пожав плечами, я успокоился и сел возле костра, подкидывая в него трухлявые доски. Буду смотреть, как поведут себя животные. Я не знаток их психологии, так как привык бродить по «заповедникам» на своих двоих. Обычно я работал по одной и той же схеме: кто-нибудь из знакомых подвозил меня до нужной точки и уезжал, чтобы не светиться перед егерскими патрулями, а я шел пешком километров десять-пятнадцать, пересекал межевую границу и углублялся в аномальную зону. Ни собак, ни лошадей у меня никогда не было. Надежда только на самого себя.
Животные забеспокоились всерьез. Даже всхрапывать стали. Громыхнуло еще пару раз — и откатилось куда-то далеко. Буря затихает. Дождь еще хлещет по просевшему полотнищу, но и он уже не такой интенсивный.
Чужая ладонь зажала мой рот — я даже испугаться не успел.
— Тихо, Алекс! — произнес полушепотом монах. — Тихо!
— Что, к дьяволу, происходит? — прошипел я, когда ладонь исчезла.
— Нежить рядом, — Симон осторожно, даже любовно вытащил меч. Клинок подсвечивался как будто изнутри, нежно-зелеными всполохами играя от рукояти до острия.
— Какая нежить? Откуда она здесь?
— Раньше в этих местах проходил тракт от границ американского сектора вглубь клановых земель, — не отрывая взгляда от двери, ответил монах. — Где-то здесь стояло большое поселение. Сюда заселялись все, кому не нашлось место в цивилизации. Фермеры, ремесленники, воины, купцы — именно они стали хозяевами этих мест. И на свою беду пустили парочку странных бродяг, оказавшихся некромантами. Что здесь произошло — неизвестно до сих пор. Орден вел расследование, но ничего не добился. Некроманты исчезли, а городок вымер. Люди сначала убивали друг друга, потом мертвые вставали и убивали живых.
Монах помолчал, цепко держа меня за плечо.
— А потом сюда пришли мета-волки. Оттого и зовется местность Волчья Пустошь.
— Когда это было? — с трудом вытолкнув воздух из груди, спросил я.
— Полторы сотни лет назад. Может — двести. Историю Волчьей Пустоши знает только лишь Орден. В наших архивах много чего интересного можно прочесть.
— Что будем делать? Против нежити у меня нет оружия. Им же требуется серебро в лобешник пустить?
— Не обязательно серебро. Это для оборотней. Начитался сказок, Алекс?
— Если существует магия — должны быть и оборотни, — меня начала бить мелкая дрожь. Нежить — самая поганая разновидность аномальных зон. Тупая биомасса, прущая на тебя толпой, не глядя на потери. Стреляешь их, стреляешь — а в итоге позорно бежишь со свистом ветра в ушах. Не останавливаются, мать их! Вот мета-волка можно завалить. Да мы недавно мутантов отстреляли, как младенцев!
Дождь затихал. По брезентовому пологу он уже не дробил так часто, и я вдруг услышал шуршание. Это как…сотни мышей разом начали бегать вокруг нашей развалюхи, без остановки. Шуршание травы и какие-то звуки, которые я не мог узнать. Волосы на голове зашевелились от страха.
— Надо будить парней, — я дернулся, но Симон удержал меня.
— Пусть спят, — необычным голосом, в котором пропали все эмоции, произнес монах. — Да они и не проснутся.
— Почему? Ты что с ними сделал?
Дверь заскрипела под осторожным нажимом, но жердь, прочно уткнувшаяся одним концом в землю, а другим — в полотно, выдержала. Лошади едва не застонали от ужаса, втекающего в хижину с улицы. Я поднял винчестер и положил палец на скобу. Хрен с ней, с магией. Но впускать сюда орду нежити я не стану.