— Да, первое время ещё доходили те, кто успел заспавниться до договора с Системой. Некоторым мы помогали. Но многие… очень не от мира сего.
— В этом месте у всех сломаны души. Поэтому управляющая машина поменяла настройки, — вмешался Рамилен.
— Тебе об этом что-то известно? — переключил я внимание на парня с дредами, крепко сжимавшего артефактный меч.
— Да простая эмпатия, братан! — улыбнулся дредастый. — Ну и пара вопросов Системе. Мол, с фига ли они такие упоротые ходят, и каждый второй маньяк.
— На тебя очень сильно влияет твоё тело, Рам, — заметил я. — Раньше ты так не говорил.
— Хм, правда? Спасибо, я подумаю как это пофиксить… Действительно, подобный лексикон мне непривычен. Во имя трёх лун, что не день то вызов! Знал бы я, на что иду, когда просто шёл поговорить со старым другом из ордена Лютера…
— Давай по существу.
— Неосознанными считаются существа ниже тридцати процентов от уровня человека. В двадцать втором секторе, как я понял, пятьдесят? Здесь менее стабильные сущности, и у некоторых есть эфирные фрагменты. Почти все — бывшие бедствия с искалеченными душами.
— Благодаря двадцать первому они могут воплотиться хоть где-то, — сказал Крайн. — Для многих это уникальный шанс. Но воспользоваться им может не каждый, к сожалению.
— Имеешь ввиду, нападения? Чего они хотят, власти? Не понимают, что мы на порядок выше них?
— Многие просто сумасшедшие и не способны себя контролировать, — с сожалением сказал он. Слишком низкая осознанность плюс опасный эфирный фрагмент — смертельное сочетание для новичка. Некоторые нападают просто потому, что у тебя экипировка того же цвета, что и у убившего его в прошлой жизни монстра.
— Всё настолько плохо?
— Ну, этот сектор пробудился по ошибке. Сама система так говорит, — пожал плечами Крайн. — Однако что есть и вторая половина новичков, которые понимают в каком положении оказались и стараются быть полезными.
— Надо подумать, как им помочь. Потенциально они все могут работать на благо Ордена, особенно если помочь им решить вопрос с низкой осознанностью и эфирными модами.
Поговорив ещё немного с группой, я вновь слился сознанием с древом и понёсся впереди древесного поезда наверх.
На десятом меня встретила группа роботов, везущих гружёные тележки из лифта.
— И что ты приволокла? — спросил я у девушки, вырастая рядом из дерева.
— Осмий. После сражений на тридцатом он поступил, наконец, в открытую продажу. А ещё серебро и кое-какие детали для крафта.
— Собираешься строить новую армию? — понял я.
— Именно! Но это только один из проектов. На самом деле, думаю над повышением урона и создании новой линейки оружия. Интересно?
— Глупый вопрос, — улыбнулся я.
— Благодаря тому навыку из двадцать третьего я смогла разобрать оружие саахаров и хочу собрать кое-что новенькое с более универсальным типом урона. Вернее, с настраиваемым. В идеале было бы сделать пушку, которая бы в зависимости от ситуации могла быть рельсой, огнемётом или кавитатором. Ещё подумываю про универсальные щиты, которые могли бы быть в качестве артефактов. У саахаров такие встречались, а у нас только эридианские, но там совсем другой принцип работы. Я вот и подумала, что если совместить их и добавить математический фильтр ионитов?
Всё это она выпалила на одном дыхании, но мне такое рвение нравилось. Сам о таком подумывал, но времени не было. Да и думал я немного в другую сторону. О чём и сказал.
— Скоро сюда приедет Рамилен. Бери его, и пусть сделает твои изобретения ещё и магическими.
— ТОЧНО! — воскликнула Сайна, ещё больше загораясь идеями. — Арк, мы расчистим тебе путь до Оазиса, можешь не сомневаться!
— С чего ты вдруг? — спросил я. — Обычно ты меня отговариваешь и выступаешь голосом разума.
Девушка смущённо улыбнулась.
— Да, но… я ведь понимаю, что ты всё равно пойдёшь. И понимаю, как для тебя это важно.
— Это важно для всех нас.
— Знаешь, я не верю в то, что отсюда вообще можно выбраться, — ответила Сайна. — Но я верю, что ты единственный своим упрямством сможешь изменить даже это. Кто, если не ты?
3. Эволюции, ведущие к финалу
Минула неделя. Неделя бездействия, если учесть, что прежде я редко проводил день без сражений.
Но это не значит, что я перестал задаваться вопросами. Напротив, я всё чаще думал о том, что сделало это место Стеной, и за какие заслуги мы здесь оказались. У всего этого есть какие-то глобальные причины. Не может такой грандиозный объект существовать просто так.