Патрульные нас подгоняли, но в итоге задержались на поле боя еще минут двадцать.
Первое что бросилось в глаза сразу, в этом домене не рассчитывали только лишь на силовое поле. Метрах в пятидесяти от барьера высилась солидная насыпь с рядами кольев перед неглубоким, но широким рвом. Укрепления тянулись вдоль барьера в обе стороны. Единственные с этой стороны ворота прикрывала деревянная дозорная башенка и каменное здание КПП. Это в главной башне выходи за барьер и возвращайся, где вздумается. А тут дисциплина и безопасность.
Сразу за валом зеленели поля, островки бамбука и туки. А ближе к башне привычно раскинули кроны сотни финиковых пальм с редкими вкраплениями других деревьев.
Сама башня тонкая, словно карандаш, и метров на пять-шесть ниже главной. Но поток энергии, питающий купол давала ровный и мощный.
За барьером нас ожидал солидный комитет по встрече. Каждого выжившего тщательно проверили на скверну стандартным браслетом с синим кристаллом. Раненых оперативно отправили в больницу, продовольствие — на склад. Двоих новичков отделили от колонны. Эти ближе всего к Кариму стояли и оберегов у них не было.
— А вам тоже придется заночевать в карантине, — мягко объявила мне начинающая магичка, сверившись с показаниями детектора. Стражники напряглись в мою сторону — реагируя на выражение лица. Мне хотелось вспылить, наговорить этой жалкой «четверке» гадостей, объяснить, что перед ней слишком важная персона, чтобы соблюдать глупые правила для холопов. Но все-таки справился, погасил всплеск негативных эмоций. Самодиагностика еще в пути подтвердила — слишком много скверны в организме и на эфирном теле.
— Да, вы правы, нужно отдохнуть. Привести мысли в порядок.
— Благодарю за понимание.
В голове галопом пронеслись скабрезные мысли, какие формы могла бы принять ее благодарность. Но вновь переборол себя и попросил продать бутылку живой воды.
Нам, наиболее пострадавшим от скверны, налили по стакану из серебряного кувшина с сильными чарами, причем совершенно бесплатно.
Здесь же на КПП сдал на хранение глефу и дубинку, предварительно вытащив из нее сферу, чтобы не вводить местную охрану в искушение.
Глава 20
Местная версия карантина оказалась полным убожеством. От распорядительного Булата ждал большего, но именно здесь его участия не хватило.
В рощице под старыми платанами огородили плетеным заборчиком квадрат, на котором наспех поставили два длинных шалаша из веток. Надо понимать, передо мной мужской и женский бараки. Сквозь дырявые стены рассмотрел, что помещения делились символическими занавесками на спальные места. Которыми служили охапки соломы, камыша и циновки. По случаю жары немногочисленные постояльцы маялись от безделья внутри. И с нашим появлением сразу же принялись глазеть сквозь щели в стенах.
Надворные постройки состояли из печки под навесом, двух сортиров и помывочной. У калитки поставлена палатка для двух сорколинов-копейщиков, сейчас бессовестно спавших. Ничего нового по теме изоляции прибывших не увидел. Переспать ночь пойдет, а завтра найду апартаменты получше. Средства позволяют.
Желание смыть с себя пот, пыль и скверну сделалось непреодолимым. В огромном кувшине, наполовину вкопанном в землю рядом с кухонным навесом, набрал два бамбуковых ведерка воды. Первым принял процедуры в кривобокой помывочной, следом помылись новички из обоза. Отыскал за оголенным стволом платана укромное местечко для очистительной медитации.
Сопровождающие нас охранники предупредили, что питание сегодня не предусмотрено. По правилам общины постояльцам карантина полагался только завтрак, а обед и ужин следовало отработать. Помереть с голоду не дала торговка, появившаяся как раз, когда мою медитацию прервали любопытные дураки. Подумаешь, сидит себе на циновке полуголый человек, не двигается, молчит и светится. Но никого же трогает! Нет, нужно подглядывая сквозь щели в стене барака, шумно обсудить диво дивное чудо чудное и завалить тупыми вопросами. Тем самым нарушив спокойное течение очищающей процедуры. Несмотря на лютое раздражение, вежливо попросил зевак не мешать, но те и не подумали вернуться к прежнему безделью. И тут в неохраняемую калитку вошла пышная загорелая девушка с большой корзинкой, накрытой тканью. Ее появление предварял умопомрачительный запах свежей выпечки. Обострившееся в последнее время обоняние сыграло против меня. Нельзя ходить за продуктами голодным, но тут пекарня сама пожаловала, не отбиться.