Остаётся три кандидатки. Афродита, оттолкнувшая ради такого дела от себя не то Деймоса, не то Фобоса; неожиданно пьяная Афина и…Гера?
Гордая, очень красивая в своей холодности, и неожиданно уязвлённая таким даром где-то в самых глубинах души, но уязвлённая очень больно.
–Налей-ка…– Зевс пихает Диониса под рёбра. Впервые божок зазевался и пропустил опустошение кубка Великого Громовержца.
***
–Это ещё почему? – тихо, а от этого ещё более страшно спрашивает Гера. – Почему тебе, а не мне или Афине?
–Так я же красавица! – Афродита не понимает претензии и вообще притязаний. Не в яблоке дело, а в титуле, в символе.
–У тебя просто высокая пропускная способность! – Афина никогда не остаётся в долгу. – Это не делает из тебя прекраснейшую!
–Да как ты смеешь! – Афродита оскорблена. Гера же останавливает поток готовых сорваться оскорблений:
–Довольно! Афродита, ты слишком много о себе думаешь. Я понимаю ещё веру Афины в абстракцию прекрасного и её желание показать нам это. Но ты зарвалась!
–А вот сейчас обидно было, – заметила Афина, – Гера, ты, конечно, великая, и жена Зевса, но, строго говоря, это тоже не делает тебя прекраснейшей.
Глаза Геры темнеют от бешенства. Зевс даже чуть-чуть отъезжает на своём троне от стола, в Тартар с ней споры! У неё нрав страшный.
–Останови…– шепчет Посейдон брату, – ну зачем?
Зевс едва ли слышит. Зато слышит Афина и кивает:
–Верно! Скажи, Зевс, какая из нас Прекраснейшая? Кому надлежит отдать это яблоко? Ты не соврёшь нам. И ты всё знаешь.
Гера только теперь слегка поворачивает голову к супругу – на её губах насмешливая улыбка, не то она знает решение Зевса, не то просто уверена в том, что он выберет её.
–Ты должен видеть все преимущества! – подхватывает Афродита, поднимается на стул и лихо скидывает с себя платье, демонстрируя белоснежную кожу. – Свою жену ты знаешь, но суди честно.
Обнажение Афродиты производит обычный эффект. Бесстыдница-богиня знает, что прекрасна, но прекраснейшая ли? Сейчас это и решится. Её тело разглядывают, но она и не думает прикрыться или устыдиться – стоит насмешливо, смотрит на Зевса с победной улыбкой.
Арес предпочёл бы, чтобы она оделась, но не в его власти золотое яблоко, значит, не стащит он Афродиту, не укроет её от взглядов.
–А ты, Афина? – шутит Дионис, – последуешь её примеру?
Он шутит именно про Афину. С Герой так шутить нельзя – можно потом костей не собрать. Да и Зевс не одобрит. Ревностно относится он к своей супруге, она его собственность. Помнит Дионис про незадачливого героя Иксиона, смертного, допущенного к олимпийцам за земную добродетель и влюбившегося в Геру…
А где теперь Иксион? Поди, разыщи его в царстве Аида! На одном из колёс чёрной колесницы распят Иксион. Так и тащит его повозка по Аидовой земле.
–А я и в одежде прекрасна, – Афина отмахивается. – Зевс, Владыка, рассуди нас!
Зевс хмурится. Тело Афродиты прекрасно – спору нет, но Зевс навидался прекрасных тел. Афина же цинична… да и стоит ли ради всего ссориться с Герой? Она, пожалуй, не забудет. А Зевс как раз тут к одной нимфе приглядывается…
Нет, Геру злить нельзя. Но и Афину обижать не хочется – дочка всё-таки. Любимая при том, советует иногда. Хотя на язык острая. Но отдавать победу Афродите?..
–Я решил, – Зевс поднимается, – решил, чтобы вы сами определили, кто из вас Прекраснейшая. Хоть все! Дионис, вина!
Гера усмехается – он всегда был в её глазах слабаком! Афина вздыхает – позиция Зевса ей ясна, если честно, Афина не хотела бы спорить с Герой, и сама отдала бы ей яблоко, но очень уж хотелось как-то усовестить Афродиту. А так…Афине делить нечего. Но если ввязалась – иди до конца.
И Афродита не рада – не помогла её красота.
Посейдону всё кажется безумством, и он жалеет, что не может вмешаться. Его бы воля – он отдал бы яблоко и всё, что имеет, и не усомнился бы. Но Посейдона никто не спрашивает.
–Когда боги отказываются нам помочь, – Афина смеётся, вино в ней кипит, – всегда остаются смертные.
***
Выбирали по жеребьёвке. Случайный смертный должен был рассудить красоту богинь.
–Ничего такой…миленький! – одобрила Афродита, когда смертного Гермес, проклиная всё на свете, привёл под белы рученьки на пир.
–Не тронь! – велела Гера и спросила: – как твоё имя, дитя?
–Парис, госпожа, – юноша был бледен и испуган. Он видел, кто перед ним и понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. Когда Боги больше помогали, а не потешались?
–Итак, Парис, – Зевс перешёл на спортивный уже интерес. Теперь для него не было никакой опасности – не он же судит! – у нас тут спор…