— Хорошо. Я подумаю над этим… Потом, — кивнула она, косясь на фотографии в деревянных рамках.
— Кстати, у вас будет так же возможность навещать здесь вашего мужа, — сообщил Бридж. — Многие из наших клиентов так делают.
— Да, да, это здорово! — одобрил Леви, но осёкся, когда Керри недовольно посмотрела на него.
Коридор закончился небольшой комнатой, стены которой были выкрашены в тот же мертвенный лиловый цвет, что и холл. Справа от входа на стене располагалось широкое прямоугольное окно, закрытое зелёными жалюзи и, видимо, выходившее в соседнее помещение. Рядом с окном, справа на стене в рамке висела фотография какого-то мужчины.
— Это Джеймс Бэй, — пояснил Стив Бридж, заметив заинтересованные взгляды Керри и её адвоката, — тот самый первый человек, которого нам удалось заморозить ещё в шестьдесят седьмом. А вот здесь располагается наш гипозиторий, где в дьюарах хранятся в настоящее время тела всех наших ста семнадцати пациентов.
Бридж нажал на кнопку пульта на стене, слева от окна, и жалюзи медленно поползли вверх. За окном оказалось просторное длинное помещение, где вдоль стен высились хромированные цистерны, зловеще поблёскивавшие в свете люминесцентных ламп на потолке.
— В процессе хранения тела подключены ко множеству датчиков и находятся под наблюдением врача. Испарившийся азот еженедельно дополняется. У нас на вооружении находится оборудование лучше, чем у многих медицинских учреждений в округе, — не без гордости сообщил Бридж.
— Ого! — не удержался Леви Гринбаум, прижимая лицо к стеклу и пытаясь всё хорошенько рассмотреть. — Это просто потрясающе!
Керри не разделяла его восхищения. На неё вид хранилища произвёл тягостное впечатление. Между тем её адвокат с интересом ощупал стекло и повернулся к Бриджу.
— Стив! Это пуленепробиваемое стекло?
— Да, — кивнул тот. — Вероятно, оно способно остановить даже ракетную установку. Кроме того, весь этот отсек укреплён металлическими пластинами и кевларом.
— А для чего такое укрепление? — насторожилась и удивилась Керри.
— Понимаете, мэм. Мы с вами живём в неспокойное время. Но даже если кто-то попробует врезаться на грузовике в наш гипозиторий, это помещение выдержит такой удар без проблем. Даже если сюда упадёт бомба во время войны.
— Войны? — ещё больше удивилась Керри. — О какой войне вы говорите? Мы же в Америке! Кто может нам угрожать?
— Ну, не знаю… Русские или инопланетяне, — пожал плечами Бридж. — Мэм! Мы вынуждены заглядывать далеко в будущее. А будущее, как известно, не предопределено. Кто может знать, что случиться через сто лет?
— Да, конечно, — согласилась с ним Керри, переводя взгляд в сторону окна. Рядом с ним располагалась небольшая цистерна-дьюар. В отличие от остальных, она была выкрашена в салатовый цвет и поставлена не вертикально, а горизонтально.
— Вот здесь и храниться тело Джеймса Бэйя, — пояснил Стив Бридж.
— А почему эта… ёмкость лежит на боку? — удивилась Керри.
— Видите ли, в шестьдесят седьмом году технологии не были ещё достаточно развитыми, — начал объяснять Бридж. — К тому же, мистер Бэй являлся первопроходцем, если можно так выразиться. Для него наша компания могла тогда выделить отдельный дьюар. Сейчас в таких хранятся по четыре тела сразу, иначе будет очень дорого обходиться их обслуживание.
— Значит, мой муж будет тоже находиться в таком не один? — уточнила Керри.
— Совершенно верно, — любезно улыбнулся Бридж. — Он будет висеть вверх ногами ещё с тремя пациентами. Но это не так страшно. В дьюарах, где хранятся отдельные органы, вообще не протолкнёшься!
Керри без улыбки посмотрела на менеджера.
— А теперь, когда вы всё увидели своими глазами, давайте пройдём ко мне в кабинет и обсудим финансовую сторону вопроса, — предложил Бридж.
— Давайте, — охотно согласился Леви Гринбаум и взял Керри под руку.
— Итак, взносы членов нашей организации составляют лишь одну треть её ежегодного бюджета, — уже в кабинете рассказывал Стив Бридж. — «Алкор» получает каждый год от телевизионных лицензионных платежей порядка пятидесяти тысяч долларов. Наш отдел защиты прав пациентов является полностью отдельным юридическим лицом, которое управляет и защищает финансы криопациентов нашей компании, включая управление недвижимостью. Мы имеем ежегодно два процента прироста нашего капитала, что достаточно для содержания наших пациентов.
— И в этот капитал входят деньги, полученные с каждого клиента? — уточнил Леви Гринбаум.
— Всё верно, — подтвердил Бридж. — Когда клиент «Алкор» подвергается криоконсервации, значительная часть финансирования этого клиента направляется в специальный траст, который оплачивает расходы на хранение и переводит инвестиционные средства в юридически обособленный отдел защиты прав пациентов. Эта схема финансирования может показаться консервативной, но она предназначена для покрытия стоимости хранения пациентов исключительно за счёт доходов от трастов. Тем самым, мы гарантируем, что такое финансирование будет продолжаться бесконечно в будущем.
— А какова конечная сумма ваших услуг? — напрямую спросила Керри, которая плохо разбиралась в финансовых делах и терминах. — Сколько мне придётся заплатить?
— Смотрите. Перевозка тела вашего мужа из Сан-Хосе в наш офис обойдётся в сто тысяч. Дальнейшее содержание целого тела будет стоить для обычного нашего члена сто двадцать тысяч. Эти средства будут переведены в траст из полиса страхования жизни члена «Алкор».
— Получается двести двадцать тысяч? — уточнила Керри и переглянулась с Леви. Тот ободряюще кивнул ей. — А что значит «обычного члена»? Что вы имеете в виду?
— Мы придерживаемся политики предварительной договорённости и заключения долгосрочных договоров, — охотно ответил Стив Бридж, внимательно глядя на Керри. — В вашем случае всё обстоит несколько иначе.
— И? — напряглась Керри. — Это невозможно?
— От чего же? — Бридж откинулся в кресле. — Просто ценовая политика в отношении вашего мужа, боюсь, будет несколько иной.
— Сколько вы хотите? — прямо спросил Леви Гринбаум.
— Придётся оформить полис страхования жизни для миссис Эванс как минимум на пятьдесят лет. Это триста долларов в месяц.
— Итого сто восемьдесят тысяч страховка, — посчитал в уме Леви, — плюс сто двадцать хранение…
— И сто транспортировка, — напомнил Бридж.
Леви посмотрел на него, затем повернулся в Керри.
— Может, обратимся в другую фирму?
— Это ваше право, — развёл руками Бридж. — Если вы стеснены в средствах, я не вправе настаивать.
— Нет. Мы заключим договор с вами, — решительно заявила Керри.
— Но это же съест всю вашу страховку! — прошипел Леви, наклоняясь к ней. — Керри! Подумай хорошенько.
— Леви! Я всё обдумала. У меня нет времени искать что-то другое. Судьба Роберта важнее денег! — Она повернулась к Бриджу. — Я согласна! Давайте заключать договор.
— Прекрасно! — обрадовался тот. — Хороший выбор, миссис Эванс. Вы останетесь довольны нами, поверьте.
Уже на выходе Керри, поглощённая своими мыслями и пытавшаяся не слушать ворчливую болтовню Леви, сокрушавшегося о потраченной ею баснословной сумме, столкнулась с полной женщиной в смешной широкополой шляпе, едва не сбив её с ног.
— Простите меня, миссис, — стала извиняться Керри, но незнакомка, казалось, не заметив произошедшего, радостно отмахнулась.
— О! Не стоит беспокоиться, милочка! Это здание и на меня всегда производит неизгладимое впечатление. Я Пегги Гриффин, — представилась она и доверительно сообщила: — Мой Генри лежит здесь уже два года, и каждый месяц я прихожу к нему в гости. Когда-нибудь и я окажусь рядом с ним, а потом мы вместе проснёмся молодыми в далёком будущем… А вы? Ой! Только не говорите, что вы в вашем возрасте тоже присматриваете себе место здесь!
— Нет, — мотнула головой Керри. — Я для мужа… как и вы.
— Бедное дитя! — всплеснула руками Пегги Гриффин и стиснула их на пышной груди. — Я так вам сочувствую! Но не расстраивайтесь. Смерть это не конец всему. Точно-точно! С той стороны определённо что-то есть. Думаю, через сто лет на Земле будет настоящий рай! Вы согласны со мной?