– Сжевал?
Как я и ожидал, жаргон «супермен» понимал с трудом. Подозреваю, что слово «крутая» он считал высшей степенью владения этим жанром. В его глазах промелькнула едва заметная тень недоумения. Мои подозрения окрепли. Не знаю, кто эти двое, но не местные – точно.
– Как вас угораздило? На ровной дороге… – я недоверчиво покачал головой.
– Мы на проселок съезжали, вон там, – он показал на полусмытый дождями спуск с трассы к узкой просеке. – Тропа ведет к маленькой речке с парой живописных порогов, а мы художники, решили вот съездить на этюды, и сами видите, что вышло. Просто ужас, как не повезло.
Я заглянул через его плечо в открытый багажник. Там действительно лежали два складных мольберта, но мое внимание привлекло не это. Из-под ящичков с высоким искусством выглядывала первая пробитая шина. «…ridgestone» красовалось на ее боку. Вместо заглавной «В» зияла аккуратная дырочка диаметром в дюйм. Атлет перехватил мой взгляд и заволновался еще сильнее. Не обращая на него внимания, я вернулся к измочаленной покрышке переднего колеса.
После нескольких секунд более пристального изучения я разогнулся и, удовлетворенный результатом осмотра, подошел к бледнеющему художнику вплотную.
– Этюды, значит, в такой-то дождь? Ничего удивительного в том, что вас постигло невезение. Может быть, расскажете о его причине? – негромко спросил я, заглядывая ему в глаза.
– Арматура, – будто вспомнив нужное слово, сказал он.
– В тайге? – я удивился. – Не знал, что все окрестные леса завалены остро отточенными обрезками арматурной проволоки.
– Там, на берегу, были остатки какого-то здания…
– Палеозойского Центра Международной Торговли…
– Нет, серьезно, обыкновенная арматура, просто мы слишком быстро ехали…
– Это по лесу-то? Впрочем, юноша, мне нет никакого дела до того, что ваша история не клеится, а дырки в шинах трижды большего диаметра, чем сечение любой арматурной проволоки, применяемой в стране. Особенно мне плевать на то, что края отверстий в покрышках оплавлены… – сказал я и подвесил в сыром воздухе многозначительную паузу.
Парень мучительно пытался придумать объяснение, но так и не смог. Правду говорить он, похоже, не желал в любом случае. На помощь ему пришла девушка. С очаровательной улыбкой она выглянула в окошко и, сверкая жемчужными зубками, предложила новую версию:
– На самом деле у реки нам повстречалась компания охотников. Они почему-то рассердились и прострелили нам колеса. В упор.
Ее вариант звучал более правдоподобно, хотя и менее приятно. Я сделал вид, что возмущен, и спросил:
– Они не преследовали вас?
– Нет, выстрелили и скрылись в лесу. Я так испугалась! – Девушка прикрыла лицо руками, наблюдая сквозь пальцы за моей реакцией.
– Негодяи, – я старательно изображал возмущение. – Надо непременно сообщить властям!
Кажется, именно такой ответ они и ожидали услышать. Отчего же не порадовать хороших людей? Парень слегка расслабился и вопросительно взглянул на меня.
– Я дам вам запасное колесо, но поскольку сам тоже намерен углубиться в леса, дам напрокат. Вы ехали в тот городок, что на востоке?
– Да, – без колебаний ответил атлет.
– Встретимся через час у въезда, там, где шоссе пересекает старую железнодорожную ветку. Идет?
– Конечно, – художники почти одновременно вздохнули с заметным облегчением, – спасибо, господин…
– Алекс, – подсказал я, – просто Алекс.
– Виктор, – протянул руку парень, – можно – Вик. А это – Анна.
Девушка вновь очаровательно улыбнулась и слегка наклонила мокрую головку.
– Очень приятно, – сказал я и улыбнулся в ответ.
Открыв «багажник» своей машины, я вынул еще теплую после синтеза «запаску» и подкатил ее к Вику.
– Пользуйтесь.
– Еще раз спасибо, Алекс. Может быть, позволите угостить вас ужином? Там, в городке.
– Может быть, – я пожал плечами, – до встречи.
Отъехав от потерпевших на пару километров, я наконец оторвался от размышлений и задал Максу первый вопрос:
– Ты все записал?
Чем был ценен этот кибер – он никогда не нарушал молчания без спроса.
– Я же искусственный мозг, а не игровая приставка; конечно, записал.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– Врут. От первого до последнего слова. Похожа на правду только одна фраза, цитирую: «Они почему-то рассердились и прострелили нам колеса», – цитировал он голосом Анны.
– Только похожа на правду или правда?
– Анна совершенно точно знает, кто «они», почему рассердились и из чего стреляли, но от тебя предпочла это скрыть.
– Почему?
– Вот именно. Они такие же художники, как ты инопланетянин. Я просветил ящички. В них спутниковый передатчик и набор импульсных пистолетов. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– То-то, я думаю, странные они. Расу не определил?
– Нет, но не земляне, точно.
– Вооруженные чужаки, посреди тайги и главное – именно в том месте, где проходит наш стандартный маршрут. Оружие практически не прячут, место, где произошел конфликт, описывают подробно, из чего следует, что нас или примитивно заманивают в капкан, или просят помочь.
– И то и другое в наши планы не вписывается, – попытался прервать мои рассуждения Макс.
– Для ловушки версия у них ни к черту, значит, это просьба о помощи. Как они нас вычислили, хотел бы я знать?
– Если ты вмешаешься в какую-нибудь заварушку, Хозяин будет страшно расстроен.
– Я знаю, что наше дело – пассивное наблюдение, но здесь ситуация нестандартная. Ты же сам сказал, что эти двое не земляне, следовательно, в дела людей мы по-прежнему не вмешиваемся, более того, открываем новую сферу наблюдения: за действиями конкурирующей организации. Кто знает, вдруг, если мы им поможем, то получим какие-то особые знания в знак благодарности?
– Ужин очередной ты получишь в знак благодарности, а не знания. Сомневаюсь, что они в курсе чего-то, что не знаем мы или Хозяин.
– В тебе говорит гордыня.
– Во мне говорят инструкции.
– В особых случаях инструкции уполномочен создавать я. Давай искать этот подпольный арматурный цех.
– Если это приказ, то искать нечего. И наземный, и газовый след видны лучше Млечного пути. Через пару минут будем на месте.
– Хорошо, – согласился я, – это приказ.
Разведбот мягко приземлился на мокрую траву в трех метрах от ручья.
Я выпрыгнул на пружинящую землю и с удовольствием потянулся. Ничто не сравнится с прогулкой по осеннему лесу, с его замирающим шелестом крон, прощальными криками птиц, журчанием засыпающего ручья…
Журчанием? Я настороженно покосился на текущую рядом воду. Речушка была удивительно чистой и стремительной, словно текла не по равнине, а сбегала с гор. Припустивший с новой силой дождь никак не отражался на ее уровне. Выходить из русла она не собиралась, но главное, я не слышал плеска. Чуть ниже по течению вода огибала симпатичный валунчик, создавая вполне правдоподобный водоворот, но единственным звуком при этом оставался шум надоевшего дождя. На поверхности ручья вспухали пузырьки и разбегались круги от капель, одновременно с порывами ветра пробегала рябь.
Я присел на корточки и закрыл глаза. Тишина. Шелест листвы, дробь крупных капель по плотной ткани моей куртки, какое-то шуршание в траве чуть впереди… А вот и неувязочка, впереди был ручей, а не трава.
Я приоткрыл один глаз. Действительно, ручей.
Я зажмурился и снова сосредоточился на звуках. Какой-то зверек пробежал слева. Мышь? Несколько коротких прыжков впереди. Опять впереди?! Лягушка, без сомнений.
Я открыл глаза и протянул руку к воде. Зачерпнув жидкость в пригоршню, я остолбенел и уставился на ладонь. Рука была пуста. Я попробовал еще раз. Пальцы проходили сквозь воду, не встречая характерного сопротивления. Если бы не дождь, я уверен, они остались бы сухими. Мои манипуляции, ко всему прочему, не вызвали на воде никаких кругов.