— Лети в Хардол, Тенерос, — Мирдал следил за их полётом. — Ложную Тьму ты очистил, подари теперь Свету Свет. А ты выходи из Намиры, Герусет! — прикрикнул Золотой уже резче, при том не за назваными наблюдая, а за отступающим Таймургом. — Хватит дам пользовать. Ты не достоин Тьмы.
Нарата нашла в себе силы вытянуть вперёд лапу. Драконы, едва остановившие паническое бегство, были готовы снова броситься бежать со всех лап — потому что в этот момент тело Намиры дрогнуло, словно разъединяясь на две части.
— Поражаюсь выдержке Варлада, — Мирдал схватил Нарату за ладонь и потянул, помогая встать. — Сидел и работал всё это время в подвале с Агнаром.
Нарата ничего не ответила, шокированная тем, как скелет прошёл через Намиру. Она развеялась как дым, с другой её стороны, вытащив из земли саблю без гарды, уже шагал улыбающийся Герусет.
— Так будет со всеми, кто меня убьёт!
— Начни с моей мамы, — Нарата щёлкнула на него зубами. А потом вдруг облегчённо рассмеялась, и смех этот словно прогнал Таймурга — недовольно скалясь, он улетел прочь.
— В этом нет нужды, — из теней вышла молодая самка. Артара, со счастливой улыбкой отставив винтовку в сторону, помахала Арме, которая в свою очередь подошла к Таймрунгу. — Хватит драконам убивать друг друга. Опасность ещё не устранена.
— Вот именно! Кого я вижу! — Герусет взлетела, перехватывая пытавшегося скрыться с крыши Вилмира. — Давно не виделись, предатель!
— Даже трижды предатель, — ответил Вилмир, бесстрашно рассматривая грозную самку. — В который раз ты уже воскресаешь, Герусет?
— Добавить трупов? А то такое эпохальное событие в жизни Нашара — и ни одного мертвеца!
— Остынь, — попросила соправителя Радина. — Сначала я допрошу его о навских технологиях. Наверняка он много нового узнал.
— Папа приревнует, — заявила Жардея вдруг.
— Я и так вам всё скажу, — слетел Вилмир с края крыши к Нарате. — Навы рассчитывали ослабить Тьму и Свет их соединением и напасть в этот момент. Но враждебных навов можно остановить. Пусть души, собранные Намирой, завлекут их боем в Тхантифаксат, а изобретение Агнара избавит нас от слишком воинственных соседей, оставив миролюбивых. Ты не против, Амрафет?
— За отца ответит сын, — Шеш, за время битвы так и не успевший прийти на помощь Нарате, наконец-то появился на улице. — Добро и зло для нава — величины различные, впрочем, как и для драконов. Нет плохих или хороших навов… Но есть такие, как мой отец, как Кьлеменетот и как Тескатлипока.
Нарата, тем временем, вернулась к своим друзьям.
— Я вас напугала?
Никто из старых и новых знакомых ей не ответил — они равно жались друг ко другу. Нарата хлопнула крльями за спиной:
— Привыкайте. Мне ещё Свет так же исправлять. Если я что-то и вынесла из краткого знакомства с демиургами и Воплощениями — так это то, что я не хочу совмещать веру и политику, превращать Тьму в религиозного лидера, а народ — в податливых болванчиков. Такими просто управлять, но ради подобных править не хочется.
— Да передо мной настоящая Инанна! Вычурная и великоносая, — улыбнулся Агнар. Однако сидел он, прижимая к себе обеих дочерей, да ещё и Радина с Ламирой стояли рядом с ним. Всё семейство в сборе… — Рад познакомиться с тобой, Нарата Нингаль!
— А я — с тобой… Теперь познакомим Шилонен с нами?
— А может, ты и Хаос так же исправишь? — Робко попросила Хубур. — Без… повального разрушения.
Глава тридцать восьмая
Посол
От туч теперь стало совсем темно, редкие молнии только подчёркивали темноту между ними, а город в грозу воспринимался не объёмным и живым, а серией картинок. Последний час Инанна провела, нервно поглядывая в окно. Даже проницательный Зорат не мог понять, что именно она ждала увидеть: летящую со стороны Ликдула Нарату, возвышающийся над Нашаром сноп огня и дыма, или же разрыв реальности, знаменующий начало конца мира. Так или иначе, она не подходила к нему с вопросами, хотя только Зорат знал и мог рассказать ей, что сейчас происходит в поселении.
— Не бездельничай, когда горюешь, это только тебя разрушает, — тон Зората был заботлив, но слова требовали подняться и встряхнуться. — К тебе посол от навов.
— Я не бездельничаю, а переживаю, — рыжая наконец-то отцокала от окна. — А Кьлеменетот пусть подождёт.
— Это не от навов Вейндала, и не Кьлеменетот, — самка уже с большей заинтересованностью посмотрела на Зората. — Нет, я не собираюсь сейчас рисовать для тебя портрет посла. Иди и прими его сама. Переживание это не дело, а эмоция.