–Мардж, это просто какая-то тёмная полоса! – Долтон утешает её, хотя и сам устал. Мардж понимает, кивает, ищет у него защиты.
И тут я делаю то, что давно хотел: я подкрадываюсь, хотя мне не нужно и меня не видят, но так азартнее и осторожно вкладываю ключи в карман брюк Долтона. На свою беду Долтон сам лезет в карман, почувствовав его утяжеление, достаёт ключи…
На лицо Мардж приятно посмотреть. Ненависть, гнев, недоверие, бешенство – о, я уже люблю эту женщину! Сейчас она задаст!
–Мардж…– растерянно молвит Долтон, он и сам ничего не понимает.
–То есть всё это время?..– у Мардж срывается голос, но она собирается с силами и обрушивается на него: – то есть всё это время, что я искала ключи, ты просто держал их в кармане?
Долтон пытается что-то ей возразить, но он не может. Мардж же несёт. Она вспоминает все грехи Долтона и большая их часть приходится на последнюю неделю: по её мнению, это именно Долтон плохо закрыл кран и его сорвало; это он из-за своей вечной невнимательности и рассеянности, граничащей с идиотством, поставил электрический чайник на плиту, и это из-за него она ничего в этом доме не может найти и это из-за него она опоздала на работу и теперь непонятно что ещё будет.
–А что ты на меня орёшь? – Долтон возмущён до глубины души. – Я что, виноват? Я не знал, что эти ключи у меня! Я проверял карманы!
–Ах, ты проверял…
–Да! Проверял! При тебе же! При тебе! Помнишь? И я тебе тысячу раз говорил, что я выключаю воду всегда! И это не я поставил чайник на плиту!
–А кто же? – ехидно спрашивает Мардж. – Полтергейст?
А теперь уже мне обидно. Если их ругань для меня что музыка, то вот сравнение с тупоголовым, лишённым фантазии полтергейстом, это оскорбление. Я уже хотел отпустить Мардж с миром, но сейчас…
На полочке очень удачно стоит их совместная фотография. День свадьбы. День, когда они думали, что всё их будущее будет безоблачно и счастливо. Ха-ха. Сколько этой фотографии? Полгода? Получай, Мардж, будешь знать, как называть меня полтергейстом!
Мардж вздрагивает и затихает на полуслове, когда за её спиной с полочки срывается рамка с их совместной фотографией и падает сама собой. Грохот кажется ей очень громким, а осколки, брызнувшие по сторонам – осколками их семьи.
Мардж дрожит. Гнев проходит. Вместо него непонимание и тревога.
–Всё хорошо, всё хорошо, – Долтон спохватывается и принимается собираться осколки и, конечно, режется.
Тут уже приходит в себя и Мардж.
–Подожди, я принесу антисептик.
–Да не надо, – Долтон слабо улыбается, хотя палец порезал он неслабо и кровь не думает останавливаться.
–Надо, – возражает Мардж и идёт в ванную. Она твёрдо знает, что в белом шкафчике у зеркала, на второй полочке есть три вида антисептика, пластыри, бинты.
Но она не знает, что я уже неделю брожу по их дому и развлекаю себя всем подряд. Антисептики и бинты – это совсем не то, что приходится использовать каждый день в этой семье. Поэтому поищи-ка, милая, поищи-ка их!
–Что за чёрт? – Мардж замирает перед шкафчиком. На второй полочке, издевательски поблескивая, лежат одноразовые бритвы Долтона, стоит его крем для бритья.
Мардж морщится. Переводит взгляд на первую полочку – но и там нет антисептика и пластырей. Там вообще их и быть не должно, там она держит бальзамы для губ и мелкую уходовую косметику. Так было всегда, и так было этим утром. Но пока она пила кофе, я вежливо поменял и перенёс все её бальзамы и тюбики в соседний шкафчик, а на этот переложил запас мыла.
Мардж смотрит на нижнюю полочку – там обычно хранятся витамины, обезболивающее и постоянно нужные лекарства. Но не сегодня. Сегодня там лежат прищепки для сушилки, таблетки для стиральной машины и крем для обуви (я просто не знал, что бы ещё туда закинуть подосадливее).
Мардж открывает второй шкафчик. Она едва ли помнит, что вообще искала. Она просто хочет увидеть масштаб трагедии. Ну правильно – её нижнее бельё лежит внезапно на полочке, предназначенной прежде для её косметички; её расчески лежат там, где прежде стояли лаки для ногтей. А вот последнюю полочку – с пробниками и кремами я оставил нетронутой – мне нравится как пахнут эти упаковочки.