– Постараюсь.
– Автомобиль нужен достаточно прочный, чтобы можно было противостоять этим шоферам-маньякам из Бостона. Кроме того, хорошо бы вы разыскали мою дочь.
На противоположном конце провода повисла напряженная тишина. Потом Смит овладел собой:
– Будьте любезны повторить.
– У меня есть дочь. Я хочу ее найти.
– Понятия не имел об этом. Сколько же ей лет?
– Наверное, одиннадцать или двенадцать.
Глава КЮРЕ откашлялся.
– До сих пор вы разыскивали своих родителей. Теперь, похоже, изменили своей всегдашней привычке. Интересно почему?
– Изменил – и все тут. Прошлое есть прошлое. Пора подумать о будущем. Найдите мою дочь, Смитти.
– Как ее зовут?
– Фрейя.
– По буквам, пожалуйста.
Римо повторил.
– Фамилия?
– Поищите на мою, хотя велика вероятность, что у нее фамилия матери.
– И какая же?
– Честно говоря, не знаю, – еле слышно отозвался Римо.
Мастер Синанджу печально покачал головой.
– Белые, – буркнул он себе под нос. – Нет у них подлинного понимания, что такое семья.
– Как, вы не знаете мать своей дочери? – осведомился Смит с явным недоверием.
– Ее второе имя Джильда.
– Начинается с буквы «джей»? – уточнил глава КЮРЕ.
– Да. Полагаю, так.
– Вполне вероятно, что произносится «Хильда».
– Джильда, – возразил Римо. – Всегда в начале произносилось «джей».
– Вы уверены?
– Думаю, взрослая женщина не ошибется, произнося свое собственное имя.
Смит снова откашлялся.
– Я попросил бы вас не разговаривать со мной таким тоном.
– Побольше почтения к своему Императору, Римо, – громко сказал Чиун. – Он же хочет помочь тебе в поисках исчезнувших родственников, у которых хватает ума не иметь с тобой ничего общего.
Римо прикрыл трубку ладонью.
– Я не нуждаюсь в помощи ходячей кладовой соленых орешков к пиву, – прошептал он, обращаясь к старику.
– Хорошо, что мы не отыскали твоего отца, – продолжил Чиун еще громче. – Без сомнения, он послал бы тебя в то самое место, откуда ты вылез, когда появился на свет, о неблагодарный!
– Хватит, – прошипел ученик. Затем, убрав ладонь, снова обратился к Смиту. – Дочь с матерью могут быть где угодно. Даже в Скандинавии. Джильда оттуда родом. Ее иногда зовут Джильда из Лаклууна.
– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал глава КЮРЕ и повесил трубку.
Римо тотчас воззрился на мастера Синанджу. И всю его злость как рукой сняло.
– Я вовсе не нуждался в твоих комментариях.
– Должен же был я напомнить Императору о своем существовании! Ну и конечно, подпортить ему нюх.
– Что там портить? Он не унюхает и лимбургский сыр, если даже подвесить упаковку ему на шею. Единственное, в чем он знает толк, – так это в компьютерах!
– Не дай Бог, учует, что жив твой отец! Последствия могут быть самые непредсказуемые.
– Ясное дело, – произнес Римо, сверкнув глазами. – Но сейчас я волнуюсь за дочь.
– Дух матери все еще терзает твое сердце?
– Ага. Никак не могу выбросить из головы. Она уверяла, что моя дочь в опасности. Причем опасность весьма реальна, правда, не сиюминутная. Но нельзя же ждать рокового часа! Надо обеспечить ей безопасность прямо сейчас.
Чиун склонил набок свою птичью голову.
– А если мать не захочет, чтобы ты принимал участие в судьбе дочери?
– Когда не захочет, тогда и разберемся.
– Да, тяжело быть родителем, – пропищал мастер Синанджу.
– По большому счету в родителях я никогда и не состоял.
– На тебя, сироту, и столько всего свалилось!.. Ты всю жизнь считал, что ни сестер, ни братьев, ни родителей у тебя нет, и вдруг встречаешься с отцом. У тебя есть дочь, которую ты видел всего раз в жизни. И сын, между прочим, тоже.
– О сыне я ничего не знаю.
– Ладно, брось! У него такие же, как у тебя, глаза, похожие манеры, да и вообще, он – вылитый ты.
– Что ж, теперь он там, куда Смиту вовеки не добраться.
– Он найдет твою дочь, Римо Уильямс.
– Будем надеяться.
Чиун вдруг приблизился к ученику и вперил в него проницательный взгляд.
– Скажи, а ты не задавался одним простым вопросом?
Римо кивнул.
– И что с того?
– Да, вот именно? Что тогда делать? Жить с тобой она не сможет – слишком уж опасно, принимая во внимание нашу деятельность. Мы – ассасины, идем туда, куда посылает нас Император. Очень может быть, что в один прекрасный день мы уйдем и не вернемся.
– Я все понял, – перебил старика Римо.
Чиун окинул ученика изучающим взглядом.
– Иногда дедушка – лучший отец, чем отец настоящий, – заметил тот.
Мастер Синанджу так и просиял.
– Дедушка – это, конечно же, я?
– Ничего подобного.
– Но именно я заменил тебе отца в свое время! Разве сыщется лучший воспитатель для твоих детей? Сейчас ты – ученик мастера, а со временем займешь пустующий трон Синанджу. Возможно, мне повезет, я уйду на пенсию и займусь твоей дочерью – пока образ жизни белого человека окончательно не испортил девочку.
– На самом деле я имел в виду своего отца, Чиун, – откликнулся Римо, вращая своими здоровенными веснушчатыми запястьями.
Мастер Синанджу мгновенно сник.
– По крайней мере в нем хотя бы есть корейская кровь. Как и в тебе, – промямлил старик.
У Римо отлегло от сердца. Он-то думал, что учитель просто взбеленится от такого известия.
– Не огорчайся, это всего лишь задумки. Сначала надо ее найти. А потом еще убедить Джильду.
– На сей раз Смит укажет тебе путь.
– Что ж, будем надеяться. – Римо невесело рассмеялся. – Надо же, у меня вдруг появилась уйма родственников! Бедному сиротке и не счесть.
– Если у тебя появится семья, – многозначительно произнес Чиун, – значит, появится и у меня. Твоя и моя кровь одного цвета.
Римо только улыбнулся в ответ. Прожитые вместе со стариком годы неоднократно предоставляли им возможность убедиться в этом.
Глава 5
Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Анвар Анвар-Садат обыкновенно не приглашал гостей в свою резиденцию на Бикмэн-плейс в Нью-Йорке.
Делами надо заниматься в рабочее время, повторял он, перебирая бумаги на тридцать восьмом этаже здания Секретариата ООН. В его роскошном кабинете глаз то и дело натыкался на редчайшие изображения и статуэтки сфинксов, которые одновременно служили и символом родины Садата – Египта и выражали основной принцип международной дипломатии – ДЕРЖИ РОТ НА ЗАМКЕ.
К своему удивлению, в почтовом ящике резиденции на Бикмэн-плейс Садат обнаружил послание, адресованное лично ему. Он вскрыл конверт, и оттуда выпала отделанная черным карточка со словами: «Огнетушитель уже в пути».
Продолжение последовало на следующий день. Зазвонил телефон, и Садат поднял трубку.
– Поприветствуйте человека, который готов разрешить все ваши проблемы, – сообщил Генеральному секретарю чей-то незнакомый голос. Мужчина временами «давал петуха», видимо, звонивший был очень молод, не сказать, что юн.
– И с кем же я разговариваю?
– А разве вы не прочли на карточке?
– Упоминается какой-то Огнетушитель. Но, сами понимаете, звучит довольно странно для имени. Вы что, хотите наняться на службу? Сразу же предупреждаю – вакансий нет.
– Зато есть горячие точки, и Огнетушитель готов их загасить.
– Понятно, – задумчиво протянул Садат.
Горячих точек и в самом деле было много. Все они прямо-таки исходили жаром и ничуть не остыли за четыре года его пребывания на посту Генерального секретаря ООН. А ведь у Садата имелись и собственные мысли по поводу будущего устройства мира под эгидой ООН. Теория Анвара Анвара-Садата именовалась «концепцией единого мира», и вечные катаклизмы на планете подводили мину под его теоретические изыскания, призванные увековечить его имя в памяти народной.
– И каким же образом вы намерены мне помочь? – мурлыкающим голосом осведомился он.