Именно такие вещи я и люблю.
Когда она падает на колени, я пытаюсь остановить её.
— Тебе нужно встать, потому что я хочу, чтобы мой рот был на твоей киске. Мы не пробовали тебя уже целый месяц.
Но она только улыбается.
— Терпение — это добродетель, мальчики, — соблазнительно говорит она.
На секунду я окидываю взглядом Эйдена, и он просто пожимает плечами.
— Я не собираюсь жаловаться… — его слова резко обрываются, когда Грейс подводит его к своему рту и обхватывает губами его член. Я заворожено смотрю, как она ритмично гладит меня, её рука движется по моей длине, когда она берёт его глубже.
Эйден издаёт низкий горловой стон:
— Чёрт, это потрясающее чувство, — говорит он, запустив руки ей в волосы. — Я скучал по этому маленькому ротику.
Когда она получает достаточно Эйдена, то переключает своё внимание на меня, рука Грейс всё ещё на его члене, когда она встречает мой пристальный взгляд. Её глаза широко раскрыты, когда она касается языком головки моего члена, ловя предсемя, появившееся на кончике, прежде чем поглотить меня.
Её рот подобен раю, и я никогда не хочу покидать его. Она — самое сексуальное существо, которое я когда-либо видел, стоя на коленях, как сейчас — голая, с глазами, затуманенными похотью и желанием. Она берёт меня глубже, громко стонет, когда я всаживаю свой член ей в горло. Прошло так много времени с тех пор, как я был внутри Грейс, что я хочу трахнуть её до потери сознания. Образ того, как она дрочит Эйдену, пока сосёт мой член, достаточен, чтобы заставить меня кончить почти сразу.
Но она мне этого не позволяет. Она отрывает свой рот и смотрит на нас, гладя нас обоих одновременно.
— Вы знаете, о чём я думала, когда уезжала?
Мой голос звучит хрипло…
— О чём? — простонав, спрашивает Эйден.
— Я думала об этом, — отвечает она хриплым голосом. Наши члены находятся так близко к её лицу, и всё, о чём я могу думать, это какие пышные её губы, какие идеальные её сиськи, и как сильно я хочу кончить на них прямо сейчас. — Я думала о той ночи, когда вы оба кончили мне в рот.
Блядь.
— Чёрт, Грейс, — простонал Эйден.
— Ты собираешься заставить нас сделать это снова, — предупреждаю я.
— Надеюсь, что так, — шепчет она. Я наблюдая, как Грейс открывает рот точно так же, как в тот первый раз на кухне, наклоняя голову так, что мы почти касаемся её языка. Вид её такой, открытой и желающей нас, толкает меня через грёбаный край.
Я слышу свой стон, за которым следует стон Эйдена, а затем мы оба кончаем в открытый рот Грейс, пока она смотрит на нас и глотает всё, что мы ей даём.
47
Эйден
Грейс стоит на коленях, её волосы откинуты от лица и падают на плечи, она смотрит на нас, только что кончивших в её рот. Я никак не могу смириться с тем фактом, что эта женщина — умная, успешная, когда-то-сильно-раненая женщина — наша.
Что она хочет быть нашей.
Мы с Ноем наклоняемся и поднимаем её на ноги, и я несу её к кровати, где она становится на колени, пока я целую её переднюю часть тела. Она наклоняется к Ною, когда он прижимается губами к её шее, и когда я накрываю её грудь своим ртом, Грейс откидывает голову назад и громко стонет. Она практически задыхается, когда я привлекаю её сосок к себе под языком, перекатывая его снова и снова, пока он не превращается в твёрдую маленькую бусинку.
Я просто не могу насытиться ею.
Мы с Ноем протягиваем руки между её ног, и оба одновременно находим пальцами её киску. Грейс издаёт тихий вздох, когда наши пальцы входят в неё. Она цепляется за мои руки, и мы с Ноем одновременно трахаем пальцами киску, поглаживая её в противоположных направлениях.
Глаза Грейс не отрываются от моих. Её пристальный взгляд прикован к моему, и она попеременно то кусает губу, то задыхается, пока мы медленно подводим её краю. Она такая тугая, мокрая и скользкая, как никогда в жизни.
Тот факт, что мы с Ноем оба проникаем нашими пальцами внутрь неё, что мы оба приносим девушке столько удовольствия, сводит меня с ума от похоти.
Ной рычит, прижимая свой член к её ягодице.
— Ты чувствуешь, как это тяжело для меня, дорогая? Зная, что мы оба трахаем тебя своими пальцами? Чувствуешь свою тугую маленькую киску на наших руках?
Грейс испускает стон, и её киска набухает вокруг наших пальцев.