— Я не стремлюсь быть равной с человеком, который только что назвал меня сахарком. В любом случае спасибо, — неважно насколько идеальна его мускулистая задница — и всё остальное. — Увидимся позже, Дик.
Я остановилась, повернулась к нему спиной и глубоко вздохнула. Этот пещерный человек не проникнет мне под кожу.
— И заканчивай уже с бонго.
— Ты хочешь, чтобы я избавился от бонго? — спрашивает он. — Ладно. Если ты так настаиваешь.
Брукс и Девис, всё ещё стоящие перед ним, не улыбаются, однако я могу сказать по тому, как их глаза расширяются, что он делает.
— Он положил бонго, не так ли? — спрашиваю я их.
— Да, мэм, — отвечает Брукс, её взгляд фокусируется позади меня. — Да, он это сделал.
— Тогда, ладно.
Я прилагаю все силы, чтобы не развернуться и не удовлетворить своё любопытство. Затем я напоминаю себе, что парень, назвавший меня «сахарок», угрожавший перебросить меня через плечо, снять мои трусики и играющий на чёртовых бонго не тот человек, которого мне нужно видеть голым.
Определённо нет.
3
Эйден
— Что это такое? — Ной спускается по лестнице, его шаги тяжелые. Будучи 193 сантиметровым и 104 килограммовым защитником, он выглядит неуместным в этом историческом доме. На самом деле, мы оба чертовски неуместны в этом доме, но Ной — гений, когда дело доходит до недвижимости — на самом деле, он гений, когда дело доходит до большинства вещей финансовых и политических или вообще занудных. Это не то что можно ожидать от футболиста. Он приобрел это место в качестве инновационной собственности. Ной назвал это место находкой, а ещё, что он устал жить в районе, в котором мы проживали ранее, как и большинство профессиональных игроков в городе.
«Слишком много чёртовой драмы», — вот его слова.
Блестящая идея Ноя заключалась в том, чтобы переехать из своего огромного дома, который располагался недалеко от тренировочного центра, вот в это место. Он пытался убедить меня в том же — «отбелить наш имидж». Ной воздержался от контракта, а я только что заключил договор на один год с нашей командой здесь, в Денвере, при условии, что не будет обнародованы промахи. Это не самая лучшая сделка, но я всё равно не надеялся на что-то большее, так или иначе. Я «белое отребье» из Вест-Бенд, штат Колорадо. Что, чёрт возьми, я буду делать с двенадцатью миллионами долларов в год? Ной же надеется на что-то лучшее, в основном потому, что они с главным тренером не ладят.
Во всяком случае, я не бабушка, так что нет никакого способа, кроме того, что ад замёрзнет, и я действительно перееду в этот район. Даже если моя стерва-агент, та, у которой рот грязнее, чем у матроса, и голос, как у курильщика, выкуривающего по пачке в день, согласилась с Ноем: «Покончи с этим дерьмом, Эйден, и держи свой член в штанах».
Мы с Ноем играли в профессиональный футбол в Колорадо в течение последних нескольких лет. Ной заключил четырехлетний контракт сразу же после окончания колледжа во Флориде, а меня перевели из Техаса спустя год после этого. Главный тренер ненавидит нас обоих, называя сорвиголовами, задницами и любыми другими ругательствами, которые только придумает, но генеральный директор любит — меня больше, чем Ноя. Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, я чертовски хорош перед камерой. Ной ненавидит давать интервью и фотографироваться, автографы и общение с поклонниками. На самом деле, если бы он не любил игру так сильно, я уверен, что он скрывался бы на своем ранчо, полностью отгородившись от человеческих глаз.
Ной относится к этому гораздо серьёзнее, чем я. Я тяжело-работаю-грубо-играю парень. Футбол всегда был моей первой любовью, но, чёрт возьми, если я не смогу выпустить пар в своё свободное время, какой тогда смысл?
Ной расслабляется время от времени — в основном, когда вовлечен виски или грязевые ванны — но в остальном, он работал без отдыха, одержимый игрой. Большинство людей думает, что он придурок, но мы были лучшими друзьями с начальной школы. Его родители приняли меня и мою сестру во время моего последнего года в школе, после того, как наша семья практически развалилась.
На прошлой неделе, когда я подписал контракт, мама Ноя — её настоящее имя Бесс, но мы с сестрой называем её мамой Эшби — позвонила и вызвала во мне чувство вины в том, чтобы подать пример для моей младшей сестры и очистить свой имидж, и не упустить возможность остаться здесь в Колорадо. Я ни хрена не мог поспорить с этим, потому что знаю, что это правда.