— Ну, — промямлила Мия. — Меня удочерили когда мне было семь… Вроде как. По документам было столько. — Она уставилась на свои пальцы. — Моя… первая мама не очень обо мне заботилась, и я толком говорить не могла. Но мне повезло, и я стала Мией Стивенсон! — Она позволила себе улыбнуться и осторожно посмотреть на Бена. Он смотрел на неё во все глаза, но по его лицу невозможно было прочитать мысли. — Ничего интересного, правда, у меня не было в жизни. — Мия скромно пожала плечами. — Первые полгода миссис Стивенсон и коррекционный педагог меня учили говорить, читать, считать… С помощью родителей, братьев и сестер я быстро нагнала и пошла в школу. Что еще можно рассказать… — Мия склонила голову. Ничего интересного в голову не шло. — Мы все любили заниматься волонтерством, я, например, собрала на побережье сто пятьдесят килограмм пластика после отпускного сезона и мне вручили медаль за заслуги перед городом. А в школе меня начали обзывать мусорщицей… — Она вздохнула.
Бен неожиданно положил свою руку на ладони Мии и сжал. Она подняла глаза, и сердце забилось так, словно готовилось выпрыгнуть из груди. В темных глазах Бена было столько беспокойства, сочувствия и тоски. Неужели его так тронула история про детские издевательства? Мия не хотелось, чтобы Бен грустил из-за неё, и она улыбнулась.
— Это же просто школьные дурацкие клички, — заверила его она. — Я не сержусь на них, было бы из-за чего.
Бен поджал губы и словно бы стыдливо отвел взгляд. Мия осторожно вытащила ладонь из пальцев Бена и положила их поверх его. Бен вернулся к пристальному разглядыванию Мии.
— А ты помнишь… — чуть хрипловато спросил он. — Что было до?
— Нет, — просто ответила Мия. — А должна?
Он нервно дернул головой, и Мия решила принять это за ответ «нет».
— А ты помнишь что-то о детстве? — в свою очередь просила Мия.
— Слишком хорошо, — проворчал Бен и неуютно повел плечами. — Хотел бы и я забыть.
— Даже помнишь, как тебе было три? — оживилась Мия.
— Почему именно три?
— Э, ну не знаю! — Мия беспечно пожала плечами. — Все вокруг говорили, что их первое воспоминание когда им было где-то около трех лет. Хотела бы я знать, какой я была в три года! — Улыбка Мии начала тухнуть. — Хотя, не думаю, что у меня там были хорошие воспоминания… Мда. Так помнишь что-нибудь, когда тебе было три? — вновь оживилась она.
Бен немного задумался, затем его губы тронула легкая улыбка. Он начал рассказывать о своем детстве — о длинной косе матери, с которой обожал играть, сидя у неё на коленях. Как отец подкидывал его, играясь, до самых звезд, как казалось маленькому Бену. Крепкие лохматые объятия дяди Гриши — лучшего друга отца, Леонарда — коллега отца по бизнесу — учил различным карточным фокусам и делать самые крутые лягушки камнем о водную гладь озера, на берегу которого стоял их особняк.
— А потом я все испортил, — мрачно закончил разговор Бен.
— Почему? — Мия удивилась. Она так прониклась рассказом Бена, его размеренным тембром, что будто наяву видела счастливого черноволосого малыша с родителями. — Почему ты?
— У меня начались… Проблемы. Мучался от ночных кошмаров, были приступы гнева на ровном месте, не мог удержать ярость в узде. Отцу это не нравилось, он начал пропадать на работе, мать тоже отвернулась. Нестабильный и истеричный сын мог порушить её карьеру сенатора. Отец ушел из семьи, а мать сплавила подальше, к дяде. А дальше тебе расскажут твои друзья, — закончил Бен и в голосе у него сквозила неприкрытая неприязнь.
Мие это не понравилось и она надула губы. Ей нравились её друзья, ей нравился Бен, и её очень расстраивало то, что они не переваривали друг друга. Бен увидел недовольство Мии и хотел отпустить её руки, но она с удвоенной силой вцепилась в неё и не отпускала.
— Знаешь, мистер Стивенсон говорил, что даже когда в безлюдном лесу упадет ветка, будет две истории — история дерева и история ветки. Так что, я хочу послушать твою.
Бен уже открыл рот, но тут в дверь позвонили. Мия от неожиданности подскочила и совершенно растерялась. Весь её мир сузился до уютной кухни, запаха свежесваренного кофе и Бена, которого она уже долгое время держала за руку.
— Ждешь кого-то? — ледяным тоном спросил он.
— Нет.
От этого взгляда Мие стало не по себе. Бен высвободил свою ладонь из её пальцев и приказал идти открывать. Звонок звучал настойчивее. Мия нервно покусывала губы, но все же отправилась открывать. В душе появился бунтарский огонек — да как Бен смеет отдавать приказы ей же, в её же доме! Но долго злиться на Бена у неё не получилось, и недовольство обратилось на того, кто уже барабанил в дверь.