В этой бессмысленной суете ты чуть не забыл помолиться на ночь за Джули.
Идиот. Один день - и я бы никогда себя не простил за это.
Моя маленькая Джули... нет, солнышко, я никогда бы не забыл о тебе, видишь? Даже в этом бесконечном хаосе всегда найдётся частичка и для тебя, лучик. Ох, тебе было бы сейчас столько же, сколько и мне, когда я потерял тебя. Ты бы уже созрела для того, чтобы я мог излить перед тобой душу. Ты бы успокоила, погладила по голове, может даже обняла...
Боже, я что, плачу? Какой же я жалкий! А мне ведь всего лишь нужен кто-нибудь, кому можно выговориться без стеснения.
Как же я задолбался держать все в себе...
— Хэй, мазохистова морда!
Подпрыгиваю от резкого крика прямо мне в ухо и вижу перед собой до ужаса измотанного и помятого Оливера.
— Ты... ты где был? — хриплым из-за долгого молчания голосом выдаю я.
Тот лишь машет рукой и плюхается возле меня.
— Где ты был? – повторяю я и слегка приподнимаюсь на локте.
Оливер как-то странно улыбается и машет головой в сторону пакетов, которые положил рядом с собой.
— Что это? Покупки? — парень молчал. — Ты всё-таки выждал очередь и совершил покупки?
Роуд продолжал странно лыбиться.
Я не выдержал и выхватил у него пакет, хотя тот и не думал сопротивляться.
— Что за... бутылки?
Оливер неестественно гоготнул и ударил меня по спине.
— А чего бы и нет? Гляди, — он выхватил самую маленькую из всех бутылочку. – Пойдём в дом, покажу фокус.
Хотел сделать попытку его остановить, чтобы тот не услышал довольные стоны Алекса и Трис, но потом подумал: «а зачем?». Нанимался я защищать и покрывать их? Это их жизнь и их проблемы, пусть сами разбираются.
С Оливера пропала улыбка, как только тот вошёл в дом.
— А, — проследил, что его взгляд воткнулся в ту дверь. — Наши кролики спариваются, — и спокойно зашагал на кухню.
Я стоял, как ребёнок, которого первый раз отправили в магазин в одиночку и который понятия не имеет что говорить и как себя вести.
Лишь сильнее укутался в одеяло, со вздохом глянул на закрытую дверь и последовал за Роудом.
Но, видимо, его желание проделать задуманное было настолько велико, что он, потерев руки друг о друга, принялся аккуратно доставать из пакета содержимое, больше ни говоря и слова об этих двоих.
— Это — гренадин. Смотри, — тот взял из шкафа стакан и сначала налил туда какое-то питье, а затем поманил меня пальцем. — Хрен знает как ты на это отреагируешь, но меня эта штука в детстве чертовски прикалывала, — он стал медленно лить гренадин и эта жидкость волшебным образом оседала на дно стакана. — Ещё немножко апельсинового сока... Йей! Пробуй, чего ждёшь, идиотина!
С презрением уставился на поило и принюхался... несло каким-то...
— Коктейль «санрайс» — текила, сок и гренадин! — с детской восторженностью произнёс Оливер.
— Это что.., — я даже не стал делать и глотка, просто незаметно всучил стакан хозяину. — Ты все деньги просрал на это дерьмо?! — Оливер лишь махнул рукой и осушил коктейль, а я в непонимании и оцепенении следил за его действиями. Когда я обратил внимание, как сильно дрожат его руки, когда он наливал себе добавки, я, кажется, начинал уже что-то понимать.
— Моя зарплата, твоя и Трис... ты пустил все на вот это только потому что вернулся Алекс?! Да и что это за пьяные выходки?
— Ой, захлопнись, а! Будет меня еще телепузик учить жизни!
***
Теперь моя жизнь уж точно изменилась. Кто бы мог подумать, что всего лишь один человек способен внести изменения в твою каждодневную рутину, причем заставив поменять свое отношение к другим и узнать их совершенно иную сторону.
Оливер стал пить. Ходил вечно веселый, но с бутылкой в руке. Время "культурных коктейлей и стаканчиков" прошло. Пролетело. Теперь он не стеснялся глотать прямо из горла. А Трис утром рано уходила на работу и возвращалась позднее обычного.
Происходило что-то необъяснимое в этом доме. Днем все кидали друг другу лицемерные улыбки, а ночью каждый прятал свои секреты. Только вот мне нечего было скрывать...
Однажды, когда Оливер был в настроении болтать всякий бред, в частности, правду, я навострил уши. Особенно тогда, когда тот стал докапываться до меня:
— Я понимаю, — так началась пьяная речь блондина. — Тебя трясет от любых новостей: с Марса, с Земли – не имеет значения. Но однажды, Люк, ты не сможешь спрятаться под нашей хатой – мы останемся ни с чем. Тем более, ты наверняка догадываешься, как процветает Логово Неизвестности и что любой из нас может попасть туда...