Но когда до старта осталось тридцать секунд, и холодный как лёд женский голос начал отсчитывать эти секунды, разом оборвались все споры — гонщики припали к своим аэроциклам, вцепились в ручки управления, и округлившимися глазами глядели вперёд — ждали команды. Эван уже с самого начала вцепился в свой аэроцикл, капли пота выступили на его лбу, уставшие от постоянного напряжения руки подрагивали сильнее прежнего.
Эван находился не у стартовой черты, а за аэроциклами гонщиков, которые оказались понаглее его.
Когда до старта осталось десять секунд, Эван глянул на небольшой мониторчик, закреплённый перед ручками управления. На этом мониторе отражалась трёхмерная проекция основного туннеля, а также — боковых туннелей. И Эван выбрал самый узкий, самый изгибистый из этих туннелей. По нему, казалось, невозможно было проскочить, но Эван уверял себя, что он сможет. Ведь не даром же он столько совершенствовал своё мастерство на шахтах…
И вот последовала команда "Старт!" и сотни аэроциклов сорвались с места. В этой толпе трудно было избежать столкновений, и столкновения следовали одно за другим. Для того, чтобы достичь намеченного туннеля, Эвану надо было пересечь основной туннель наискосок. Он это и сделал — беспрерывно увёртываясь от аэроциклов, проскальзывая между ними. Если сравнить это с тем, как увёртывался он когда-то от железных клешней в шахте, то это было не так уж и сложно.
Вот и вход в туннель — он оказался ещё более узким, чем ожидал Эван. Но всё же юноша смог ввернуть аэроцикл в этот туннель. А вот последовавший за ним смельчак-неумеха не смог вписаться в через чур крутой поворот, задел бортом за стену туннеля, и дальше уже понёсся, беспорядочно ударяясь об стены, вертясь, затем остановился и заскользил под уклоном вниз.
Ну а Эван нёсся вперёд. Узкий туннель все петлял из стороны в сторону, уходил то вверх, то вниз — Эван делал безошибочные, стремительные движения ручками управления. И, несмотря на протестующий визг своего потрепанного аэроцикла, пока что вписывался во все повороты. Он уже не волновался так, как перед началом гонки.
Оказалось, что ожидание было тяжелее самого испытания. Ну а теперь Эван жил, теперь он боролся…
Наконец извилистый проход закончился, и он выскочил в основной туннель. Оказалось, что он уже выбился в число лидеров гонки, и один из этих лидеров, завидев неожиданно появившийся аэроцикл, шарахнулся в сторону.
А Эван, краем глаза замечая другие аэроциклы и увёртываясь от них, глядел на маленький монитор, выбирал следующих проход. И снова выбрал самый опасный — узкий и извилистый, но позволяющий выиграть драгоценные секунды.
Ещё один из лидеров гонки обратил внимание на дерзкого новичка, и, разгадав его замысел, помчался к тому проходу, в который сам бы залететь не решился. Но теперь этот лидер был слишком разгневан и не думал об опасности.
Они влетели в проход одновременно. Борта их аэроциклов царапали друг об друга и об стены туннеля. Летели искры, в недрах аэроцикла Эвана зародилось новое хрипловатое бульканье, и тогда Эван почувствовал, что надо снизить скорость, иначе его аэроцикл окончательно сломается.
Вот он крутанул рукояти назад, аэроцикл начал тормозить — это его и спасло. За очередным поворотом из стены торчал не обозначенный на мониторе штырь. В этот-то штырь со всего размаху и врезался лидер. Его аэроцикл полетел вперёд, до ближайшего поворота, где взорвался. Ну а лидер, покувыркавшись по полу, остался лежать со сломанной грудью. Все это Эван увидел только мельком.
Проскочив через клубы чёрного дыма, застлавшего место недавней аварии, он снова начал набирать скорость…
Дальнейшее слилось для Эвана в длинный, напряжённый, но однообразный клубок из поворотов, рывков, мельтешения аэроциклов, и выбора самых опасных проходов.
И, наконец, не осталось ни других аэроциклов, ни проходов. Эван вылетел на финишную прямую. В голове мелькнуло: "Это моя победа…"
Вот и тонкая финишная ленточка, под которой он пронёсся. Сразу же начал тормозить. Аэроцикл трясло, а Эвана тошнило. Ему казалось, что уже не осталось в нём никаких сил. И все же живительным источником вспыхивала мысль: "Победа! Победа!"
Следуя за указания подлетевшего дежурного аэроцикла, Эван свернул в боковой туннель, где и спустился. К нему уже подбежали, жали ему руки, фотографировали, поздравляли.