— Приятно вам провести время.
За спиной Эвана щёлкнул замок, быстро удалились по коридору шаги шофёра.
Ну а Эван стоял в прихожей, которая размерами своими раз в пять превышала его жилище, а по убранству — стоила всего сто двадцать седьмого района. И, несмотря на то, что Эван был хорошо одет — он все почувствовал себя слишком бедным, слишком грязным для всей этой роскоши.
Что же ему было делать? Куда деваться? Он сжимал и разжимал кулаки, топтался на месте. Он волнения у него даже начала кружиться голова.
И тут из входа в залу, большую часть которой Эван не мог видеть, раздался голос:
— Ну что же ты стоишь, милый. Проходи, пожалуйста. Я уже заждалась тебя.
Конечно, это была Мэрианна. Не чувствуя ног, Эван бросился в залу, и там замер поражённый.
В этой просторной, воистину дворцовой зале не было электричества, но зато мерцали сотни, а, может тысячи свечей. Эти свечи были расставлены на полках, возле колонн, на столе, возле занавешенного окна, возле огромной мягкой постели, на которой сидела совершенная голая Мэрианна Ангел, и страстными, внимательными глазами смотрела на Эвана. И, когда увидев её в таком виде, Эван споткнулся и перевернул несколько свечей, она залилась громким, чувственным смехом…
Эван ползал по полу и нарочно медленно ставил упавшие свечи. Он боялся поднять взгляд, боялся увидеть наготу Мэрианны, но он, конечно же, и жаждал увидеть эту наготу вновь.
И тут услышал её властный голос:
— А ну-ка поднимись и посмотри на меня, мой неиспорченный дикарь.
Весь пунцовый от смущения, Эван встал на ноги, и повернулся к Мэрианне, неотрывно разглядывал её наготу. Мэрианна пошире раздвинула ноги, чтобы он мог видеть и её выбритую промежность…
Эта немая сцена продолжалась более двух минут. Наконец, Мэрианна вновь рассмеялась и повелела:
— Ну а теперь раздевайся, мой милый дурачок.
Эван хотел ещё что-то сказать, но от волнения из него вышел только невнятный звук.
Мэрианна вскрикнула:
— Раздевайся же скорее! Я уже заждалась! Я приказываю тебе!
И Эван трясущимися, почти не слушающими его руками снял сначала пиджак, затем ботинки и рубашку.
— Теперь штаны… та-ак — хорошо… штаны отложи в сторону, а то они от свечей загорятся.
Теперь Эван стоял перед Мэрианной в одних трусах. От смущения он готов был провалиться сразу через сто двадцать этажей гостиницы "Столп Аркополиса".
— Теперь, конечно, снимай трусы, — не унималась Мэрианна.
— Нет, это все не так. Это по-другому должно происходить, — хриплым голосом проговорил Эван. — Ты, может, путаешь меня с кем-то?
— Как же — путаю? Ведь я хорошо запомнила твою вчерашнюю речь. Ты жаждал встречи со мной, по твоему взгляду я поняла, что ты влюблён в меня. Мало ли у меня поклонников?.. Но ты мне показался действительно интересным. И вот ты здесь. Вот твои мечты осуществляются…
— Разве это мои мечты… — вздохнул Эван.
— А теперь подойди ко мне! Ближе! Ещё ближе! Я приказываю…
Так Эван подошёл вплотную к постели.
— Сядь рядом со мной, — произнесла Мэрианна.
Эван снова было начал упрямиться, но Мэрианна взяла его за запястье, и усадила рядом с собой.
Пунцовый Эван сидел потупившись, а Мэрианна улыбалась и разглядывала его тело. Вот положила ладонь на его грудь и медленно повела ладонь вниз.
Спрашивала нежно, томно:
— Ну что же ты такой напряжённый? Чем ты недоволен?
— Такого не должно быть, — тихо, неуверенно говорил Эван. — Это минутная страсть. Она пройдёт. А я не за этим стремился к тебе. Мы должны общаться, сочинять стихи, мы должны улететь отсюда…
Пальцы Мэрианны проскользнули Эвану в трусы, одновременно её лицо оказалось рядом с его лицом, и она, мягко целуя его в губы, приговаривала:
— Это все очень глупо, что ты сейчас говоришь, мой миленький… Ведь всё равно, все о чём ты говоришь сведётся вот к этому, что сейчас между нами происходит. Разве не ради этого блаженства ты стремился ко мне?..
— Нет, — чувствуя возбуждение, простонал Эван.
— Тише, молчи, — закрыла ему рот поцелуем Мэрианна. — Вот этой своей наивностью ты мне и нравишься. Расслабься, расслабься… вот… хорошо… Увидишь, я тебя плохому не научу…
И она ловким движением стянула с Эвана трусы. Не в силах совладать с животной страстью, юноша набросился на неё.
Спустя несколько часов на смятой кровати лежал обнажённый Эван. Глаза его были открытыми, он неотрывно глядел на потолок, почти не моргал. Рядом, облокотившись на подушки, сидела Мэрианна. Она курила, ноги её покоились на животе Эвана.