Гостей развлекали танцами. Девушки Балуна старались во всю. Тропа удалась и знать кидалась деньгами сильней, чем обычно. Сметана радовался доходам и светился привычной улыбкой. Отсутствие Тацита с Люцией прибавило настроения. Чанка Кислая ворковала с Зельевариусом. Шорох перебрал лекарской настойки и целовал красильщицу то в руки, то в шею. Давлей Болтун с женой Шанежкой сидели порознь. Косая угрюмила на краю стола, а костоправ находился рядом с бароном и изредка ловил Эльзу Ветер. Наложницу вело от выпитого. Она вешалась на барона, невпопад писклявила тосты и смешила Бадьяра. Восхищение тропой не покинуло толстяка. Он наслаждался ужином и свержением Весты. Народницу не допустили в дом. Стражники встретили женщину выученной фразой:
— Барон Зелёной долины Бадьяр Широкий заботится о здоровье народницы Весты Кнут и рекомендует той отлежать неприятности.
Ужин победителей набирал обороты.
Глава 26
Ратмир пришёл в себя во второй час ночи. Лучше не стало. С одного края болели сломанные рёбра, в другом боку жгло так, что тяжело было дышать. Голяшка осмотрелся. В ногах у молодого человека лежала Тайя. Кожа девочки пожелтела и покрылась волдырями. Зелье не превратило её в отравленную бомбу, а поразило все органы ядом. Дикарка умирала. Ратмир понял, что произошло. Человек в капюшоне, нанимая Тайю для воровства ингредиентов Плантажа, в очередной раз воспользовался девочкой. Никто не будет проверять победительницу тропы на ворожбу, к тому же ребёнка. Отравитель хотел превратить Тайю в бомбу, но ошибся. Яд не сконцентрировался для взрыва, а стал медленно убивать девочку.
«Нанять возчика и в лавку Плантажа, — строил план действий Ратмир. — Люцию с собой, здесь опасно. Заживляющий крем. Может помочь. Время? Два часа, не более. Потом умрёт. Терпи и действуй!»
Ратмир сжал зубы и с криком поднялся на ноги. Его тут же пошатнуло. Голяшка отлетел к прилавку и ударился головой. Лежал не долго. Поняв, что стоять пока не может, Ратмир пополз на выход.
— Десять монет тому, кто отвезёт мою семью к лекарю!
Сил хватило, чтобы выползти на крыльцо. Недалеко гоготала компания мужиков. Все были пьяны. Голяшка лежал на спине, не смотря в их сторону. Сберёг дыхание для крика, а теперь экономил силы.
— Чё делать надо?
Подошёл один из них. Тело зелёного рода держалось за дверь, пытаясь сфокусироваться. Остальные не обратили внимание.
— Там девочка. Надо. К лекарю. Я заплачу.
— У-уу. Да ты на исходе. Зачем тебе помогать? Ща помрёшь, а я заберу твои монеты.
Мужик сел рядом и заметил пойло. Почти всё раскупили, расхватали. Кто-то кидал чеканки под дверь, но большинство забирало даром. Мужик радостно икнул и схватил оставшиеся четыре бутылки, не думая платить.
— Подожди. Вот. Деньги. Возьми. К лекарю.
Ратмир полез за монетами, но не нашёл кошелька. Баночка тоже исчезла. Ратмир проверил ремень. Пусто. Спасшие его бабы срезали пряжку. Связь с Пурелием тоже пропала.
— Чё, сынок, обчистили? — засмеялся мужик. — Жаль. Жаль. Жаль, что не я. Ну бывай, однородец. Может, доживёшь до утра. А там наш день. Уважаемые! Есть водица!
Компания радостно встретила полные бутылки пойла. Ратмир видел, как мужики ушли. Улочка опустела.
Через полчаса показался возчик. Угрюмый посадник проиграл лошадь на ставках и возвращался домой. Беловолосый мужик сам впрягся в повозку, мечтая забыться в выпивке.
— Лошадь! — крикнул Ратмир первое, что пришло в голову.
Посадник вяло среагировал на крик, но заинтересовался лавкой. Приманила бутылка, прибитая к двери, означающая продажу выпивки. Голяшка заметил интерес и доверился полностью, времени на другие варианты не осталось.
— Я ранен. В лавке девочка при смерти. На заднем дворе. Богатая невеста. Спит. Нам нужно в центр. В лекарню. Плантажа. Ты не смотри. На одежду. Деньги есть. Не с собой, — Ратмир остановился, чтобы отдышаться. Посадник слушал. — Зайди внутрь. Оцени одежду невесты. Ты поймёшь. Богата. Купит лошадь. Тебе. Позже. Там.
Возчик скрылся в лавке. Ратмир понял, что сработало, когда увидел посадника, несущего на руках Люцию. Мужчина донёс её до повозки, вернулся за девочкой, а потом потащил Ратмира.
— По земле, да. Вот так. Я тяжёлый. Потом. Сам. Заберусь, — Голяшка отталкивался ногой от земли, помогая посаднику волочить себя до повозки.