Барон надолго задумался.
— Ай, ладно. Раз уж ввязался, теперь до конца. О чём я говорил? Ах, да. Ваших друзей привезли в лавку Плантажа. Они там. Ратмир… Зелёный день. Если дожил до восхода, то скоро сам объявится. А если, нет, то и торопиться некуда. Сами понимаете, — Пурелий кивнул. — Кстати, а почему невеста спит?
— Голяшка усыпил её. Он мне рассказал это, когда забирал склянку для поиска Тацита. А что с мальчиком? Ратмир говорил, что у Тайи есть братик. Отравлен вместе с сестрой?
— У неё есть брат? — удивился Бадьяр. — Упустил этот момент. Во всяком случае, уверен, что после их отъезда в лавку Плантажа, в доме никого не осталось. Хозяин пьянствует в посаде.
Бадьяр посмотрел на солнце.
— Ещё одни вопрос мучает меня. Тема сложная, — барон собирался мыслями. — Вы оказались в городе раньше, чем появился заказ на ваши услуги. Как так?
— В любом городе Сычигорья есть работа для нас. Чаще мы сами выбираем заказчиков, создавая условия для связи с причиноведом. Распуская слухи и, что не мало важно, — поднял палец вверх книгочей, — ссылаясь на истинные рекомендации.
— Конечно, Пурелий. Я выполню свою часть договора.
Толстяк насупил брови и мигом превратился в полоумного барона.
— Этот книгочей Пер… Пур… Перуний единственный, кто держит связь с причиноведом Шварцем. Благодаря их работе и тому, что лучший барон Сычигорья нанял их… Эльза, милая, дай я тебя шлёпну. Ай, молодец! Ну всё, иди. Внимание! Слава Лукосу Шварцу!
— Блестяще! — опять восхитился преображением Пурелий.
Барон кивнул, но по его лицу книгочей понял, что Бадьяр не о том спрашивал.
— Вас на самом деле интересуют туннели? — барон оживился. — Отвечу так. Ничего о них не знаю. Однако поделюсь размышлениями одного знакомого лесоруба. Он считал, что можно обычных людей наряжать… белоголовыми вепрями, — пожал плечами Пурелий, — а потом выдавать таких людей за истинных белоголовых вепрей. Жители Сычигорья будут удивляться, каким образом вепри так быстро оказываются в любой точке. Начнут приписывать вепрям особые качества или придумывать тайные ходы, позволяющие добраться из центра Сычигорья в любую точку за короткий срок. А на самом деле… всё не так, как кажется. Но это не мои мысли. Так. Размышления лесоруба.
Бадьяр с интересом переваривал информацию. Свита короля — обычные люди? Мало того, они живут среди нас и, по сути, любой собеседник может им оказаться? Они агенты короля?
— Интересно. А главный вепрь? Тоже обычный?
— Не знаю, — Пурелий помрачнел. — И в этот раз без истории от лесоруба.
Барон встал из-за стола и начал бродить по дворику. Не сказать, что он услышал шокирующую новость. Он сам считал, что свита — это обычные люди, получившие доступ к запретной ворожбе. Новость была в том, что Пурелий думает аналогично. Молодой человек умён, но не одинок. Значит, существуют ещё люди, сомневающиеся во всемогуществе свиты короля, а значит, и в самом короле. Значит, назревают перемены в обществе. А любые перемены в Сычигорье сопровождаются массовыми войнами. И усиление движенцев прекрасно дополняет этот вывод. Необходимо готовится к большой бойне.
— Согласен, зачем слушать истории лесоруба? — обдумал положение барон и сел за стол. — Вернёмся к нашему соглашению. Остались два главных вопроса.
— С чего начать? С отравителя?
— Нет. Объясните мне, как Мортусу удаётся так быстро набирать вес? Я специально не мешал его восхождению. Даже казнахроном сделал. Конечно, обрубал дальнейшие хотелки, чтобы не высовывался. Но наглец зашёл слишком далеко. Пора его… Так как?
— У меня только догадка. Зато если она подтвердится, вы получите доказательства.
— Ну-ка, ну-ка.
— Он слишком много ходит после окончания белого дня. Не замечали? Тогда вспоминайте. Обычно он сидит поближе к знати, слушая разговоры. Белый день всё-таки, родовая сила.
— Она у него слабая.
— Вот как? — удивился Пурелий. — Хм. Вполне может быть. Но дело в другом. Зачем он начинает ходить туда-сюда? Он ищет применения силы, которой не лишился после захода солнца. У Мортуса большая задержка.
— Вот гадёныш! — Бадьяр хлопнул ладонью по столу. — Час? Два?
— Минимум пять. Солнце садится, сычигорцы расслабляются и начинают говорить то, о чём молчали в белый день, зная о нашей родовой силе. Тут-то Мортус и…