Чистильщик понял, что попался. Да и руку хотелось сохранить.
— Заглянул утром к брату, а тот мёртвый с ножом в горле. Отмучился, наконец. Знал, что однажды именно так закончит бестолковую жизнь, но всё равно неприятно, — мужичок немного помолчал. — Вышел на улицу, подозвал стражника. Когда тот ушёл за могильщиками, заметил записку. На ней лежал кошель с десятью монетами. Я сразу к книгочею, читать-то не умею.
Все дружно посмотрели на Пурелия, но чистильщик помотал головой.
— Нет. Благородный иноземец дорого берёт.
— Это правда, — пожал плечами Пурелий.
— Я побежал к Колке.
— К кому? — удивился книгочей.
— Колка. Он работал у Гидона. Мы к нему ходили, ежели прочитать что. Знакомый, да и брал мало.
Пурелий знал, что Колка был третьим убитым.
— Колка прочитал. Меня просили наврать, что каморка была заперта. Что я видел, как брат зашёл к себе и не выходил до утра. Никого не было, значит, произошла ворожба. Вот я и соврал стражникам.
— Ты рискнул наврать воеводе? — с удивлением спросил Ратмир.
— Нет. Если бы я знал, чем всё обернётся… Я же стражникам врал. Десять монет всё-таки. Не мелочь.
— Записка у вас? — поинтересовался Тацит.
— Нет, у Колки осталась. Мне-то зачем? Я же читать не умею.
Пурелий решил вмешаться.
— Я хочу сообщить, уважаемые мужи и дамы, что Колка, прочитавший записку, вскоре был убит. Зарезал себя мечом в запертой комнате. Это третья жертва так называемых загадочных убийств. Которые, как мы видим, перестают быть загадочными. Магия испаряется с каждым новым свидетелем.
Шанежка отпустила руку чистильщика и задумалась. Она расстроилась, что в убийствах не было ворожбы, однако видела в них шанс.
— Уважаемый… Вас как зовут?
— Пурелий Эдур Цес, — поклонился книгочей и с интересом посмотрел на Шанежку.
— Уважаемый Пурелий, разрешите мне присутствовать при допросе третьего свидетеля?
— Почту за честь, — кивнул молодой человек и подал знак Балуну, чтобы привели последнего.
С ним разобрались быстро. Опять оказалось, что никакой запертой комнаты не было. Если конюх не заметил очевидного, а чистильщика подкупили, то последний свидетель сам заявил, что комната в кабаке была открыта.
— Я и не говорил, что заперта. Любой мог зайти. Мне показалось, что стражники меня уже не слушали.
Когда мужчина ушёл, Шанежка первая встала из-за стола.
— Держи, Балун, за беспокойство. Не сердчай за распорядителя. Чай, не умер. И не волнуйся, в увеселительный дом больше не приду, — женщина потрогала заживающий локоть. — Надоело.
Бард тоже откланился. На площади завершились танцы, горожане стали расходиться.
— По правде сказать, уважаемый Пурелий, история оказалась интересной, — подвёл итог Тацит. — Несмотря на обыденность преступлений, я замечательно провёл время.
— Я впервые присутствовала при расследовании преступлений. Это так здорово! — искрилась от радости Люция.
— Жаль, что нам не удалось установить убийц, — добавил Ратмир.
— А хотите продолжить? — в лоб спросил Пурелий, наблюдая за реакцией.
— Сейчас? — немного растерялась Люция, начинавшая чувствовать усталость после насыщенного дня.
— Нет, сейчас уже поздно. Если вы не против, мы можем завтра продолжить расследование. Или вы спешите? Пестунья Фелиция, вы согласны ещё на один день остаться в городе?
Старушка не ответила. Она бродила глазами по лицам, улыбалась, но думала о чём-то своём. Люции пришлось взять её за руку и вернуть в реальность.
— Ох, я так боялась сказать глупость и помешать вашей игре, — заморгала старушка, очнувшись от дум, завладевших ею на протяжении допросов. — А кто победил? Такие странные правила, я ничего не поняла.
Фелиция смотрела на допросы свидетелей, как на игру, не вслушиваясь в диалоги и радуясь, что Люция хорошо проводит время в компании благородных людей.
— Хотите, мы завтра вернёмся и выясним, кто победил? — заговорщицки прошептал Пурелий.
— А вы составите нам компанию?
— Обязательно.
— Тогда я согласна, — заулыбалась Фелиция.
Дело было сделано. Четвёрка остаётся. Люция после слов пестуньи не сдержала возглас радости, Ратмир заулыбался ещё шире, а Тацит слегка вздёрнул брови. Пурелий, оценив реакцию, решил поставить ловушку. Книгочей не наделся, что она сработает, но могло повезти. Поэтому он попрощался, заявив, что гостям пора отдохнуть.
— Как? Вы уходите, уважаемый Пурелий? — искренне удивился Тацит, когда книгочей поднялся.
— А что? Разве вам не нужно отдохнуть?