Барон наслаждался. Он хлопал себя по пузу, Эльзу по заду, а гостей по головам. Бадьяр Широкий только что наказал движенца и поставил на место народницу. Горожане обожают своего барона, знать послушна, осталось закрепить успех победной ставкой.
— Мой верный Гидон, не желаешь пари? Какая чудная тропа. Уверен, что сегодняшние игрища станут лучшими за последние четыре года.
— Пусть будут прокляты игрища, где невиновных приговаривают к тропе!
Все посмотрели на повитуху, стоявшую в ложе Гидона. Суровая женщина в принципе редко говорила, поэтому окрик прозвучал как бунт. Властная четвёрка, находившаяся в ложе барона, напряглась. Однако Бадьяр не обиделся.
— Уважаемая Шанежка, я тоже считаю осуждение невиновных злом. А борьба со злом — главная забота барона. Считаешь, что Веста Кнут преступно ошиблась? В чём же?
«Вот лис, а! — подумал отравитель. — Пользуется случаем, чтобы окончательно завалить Весту. Он или слишком хитёр для дурака, или ему кто-то помогает. Ничего, скоро всех ждёт наказание».
— Король вмешается, — через паузу ответила Косая. — Нельзя, чтобы безнаказанно пропадали девушки. Их ждёт дома мать… Она их вырастила… А девушку могли отправить на тропу глупые бароны других земель. Но мать этого не простит. Сердце матери…
— Что с ней? — обернулся барон к костоправу, когда женщина, не договорив, замолчала.
— Дочь.
— Чё?
Костоправ Давлей Болтун грустно смотрел на супругу и молчал. Бадьяр замотал головой в поисках объяснения.
— Думаю, наша преданная барону повитуха грустит о пропаже дочери, — пояснил Мортус. — Приговор маленькой самогонщице впечатлил Шанежку. Однако я не сомневаюсь в справедливости суда. Никто не в силах помешать…
— Король помешает! — очнулась Косая. — Не бывать сегодняшней тропе. Не даст король завершить игрища. Ну?! Кто поспорит? Ты, Мортус?
— Уважаемая Ша…
— Поединок!
Повитуха обезумела. Она стояла, бегая глазами по баронской ложе в ожидании противника. Люди поняли, что вызов необоснованный, поэтому все повернулись к Весте. Народнице перевязали покалеченную кисть и усадили. Женщина была бледна, но держалась. Уйти из ложи, покинуть игрища означало сложение с себя полномочий народника. Веста тяжело поднялась, чтобы открыть суд, приговор которого очевиден, но её остановил барон.
— Сиди.
Бадьяр обернулся на Давлея. Мужчина прикусил губу, пронзив её зубами до крови, и слабо кивнул барону.
— Очевидно, что повитуха Шанежка Косая находится в сильном душевном расстройстве. Но за поступки необходимо отвечать. Ты заявляешь, что игрища прервёт король?
— Да.
— Как?
— Не знаю. Но ставки аннулируют.
— Жители и гости баронства Зелёной долины! — обратился Бадьяр к арене и глашатаи подхватили его слова. — Повитуха Шанежка Косая держит пари. Если ставки на вторую четвёрку будут аннулированы… — толстяк взял паузу, чтобы народ выпустил гнев. — Согласен с вашим возмущением, но любой житель Сычигорья имеет право на пари. Итак, если ставки аннулируют, то… Чего ты хочешь?
— Этот кулон стражники Зелёной долины вручат моей дочери Косовратке Большой, — крикнула повитуха, приподняв подвязку на шее. — Лично! В руки!
— Многое просишь, — хмыкнул барон. — Вынуждаешь выделить значительные средства на поиски дочери. Что скажешь, казнахрон?
— Согласен. В случае победы я выделю деньги.
— Воевода?
— Согласен. Я дам людей.
Заговорщики были бы не прочь привлечь Шанежку на свою сторону. Если Косая выиграет спор, то друзья припомнят ей, что голосовали за выделение средств и людей.
— В случае победы повитухи баронство будет разыскивать пропавшую дочь Шанежки, пока не вручит кулон. Живой или мёртвой, — продолжил Барьяр, обращаясь к арене. — Если же ставки признают действительными, я, барон Зелёной Долины Бадьяр Широкий, помилую повитуху… — толстяк сделал паузу и посмотрел на Шанежку, — ослеплением и изгнанием на Сторону. Пари принято!
«Девку взяли? Тоже хорошо, — думал отравитель, смотря на Тайю. — Не получилось свалить вину на Плантажа, нашлась самогонщица. Если собаки сразу бросятся в ложи знати, вина девки будет очевидна. Если сначала задерут её, подкину мысль, что Дикарка напутала с ворожбой». Отравитель проверил флакон с зельем подчинения. Нужно подставить руку под озверевшего пса, а потом применить отвар. Это отведёт подозрения и сохранит жизнь.
Когда Голяшка добрался до стены, за которой висела верёвка, стражники отошли к боковой трибуне. Ратмир забрался на стену и спрыгнул вниз. Схватив псаря сзади за шею, он прошептал: