Все это время я старался не выдать себя, но когда участковый ко мне обратился, сердце замерло в груди. Я все же не подал вида и старался не смотреть на него, как просила Полине. Один взгляд, всего один мой взгляд мог выдать меня и тогда, скорее всего мне не жить. И Полина тоже может пострадать из-за меня. Я только промычал в ответ на его вопрос, не подымая глаз. Он пока ничего не заподозрил и продолжил:
- В следующем месяце приходи! Слышишь, Марковна. Он нам подойдет. Договорись с ним, его искать не будут. А я вечерком загляну к тебе, если можно?
– Конечно можно, буду ждать!
Я сделал скорбное лицо, стараясь не смотреть на участкового. Слуга закона, сука! Этот тоже в курсе. Он пристально посмотрел на меня и пошел дальше. Я вынул руки из карманов. Первый раз у меня они дрожали. Я посмотрел на Полину. Она сжала губы и плюнула вслед уходящему. Глаза ее горели ненавистью.
– Пошли, пока он не передумал. Хитрый, сволочь. Надеюсь, что не заподозрил. Но если найдет Сергея, то поймет, кто ты такой.
Я взвалил мешок на себя, и мы пошли дальше. У входа на кладбище Полина пропустила меня вперед. Она достала из сумки мешочек, похоже, там была соль и начала сыпать ее перед воротами кладбища. При этом она что-то шептала. Она догнала меня уже около развалин церкви.
– Мешок надо занести в центр. Там есть вход в подвал. Давай быстрее, уже почти солнце село.
Я тащился с мешком на плечах по поросшему травой и кустами пепелищу, стараясь не подвернуть ногу на камнях.
– Стой, пришли.
Среди кустов Полина показала мне вход в подвал. Если не знаешь, где вход, его почти не было видно и трудно найти.
– Спускаемся осторожно, низкий потолок.
Полина достала фонарик, в луче света я увидел мешки, которые мы готовили днем, а также лопаты, косу. Она все тащила сама, а я еще жалуюсь. Я скинул мешок на пол и вздохнул, переводя дух.
– Что теперь?
– Теперь надо все распаковать и подготовить. Давай, помоги.
Мы открывали мешки, выставляли бутылки с водой, выкладывали ножи. В мешке, что я нес, были пачки с солью, много. Еще деревянные палки, веревка. Полина велела мне делать кресты из палок и веревок, и поливать их освященной водой из бутылок. Потом она распаковала тот мешок, который я нес. В нем были не камни, как я думал, когда тащил его на себе, а пачки с солью.
- Соль надо распаковать, каждую пачку, так же налить туда воды, и потом рассыпать освященную соль вокруг развалин церкви.
– Будешь выходить из подвала, осторожно, проверь, нет ли кого. Хотя Байкал бы почуял.
Я старался все делать быстро. Скоро вокруг развалин старой церкви был насыпан большой круг из освященной соли. По углам в разрушенном фундаменте торчали сделанные мной кресты. После я насыпал еще три круга поменьше. В центре кругов из соли был вход в подвал, в котором окопались мы с Полиной. Все, что мы принесли с собой, было разложено и готово к употреблению.
Неожиданностью для меня стал пистолет «Вальтер», модели РР, который последним Полина достала из своей сумки. Он был завернут в промасленную ткань и приятно пах машинным маслом. Я узнал модель, так как с детства, увлекался оружием.
– Вот это да! Полина, где ты взяла пистолет?
– У деда с войны остался. Только патронов немного, восемь штук. Но он в хорошем состоянии. Дед за ним смотрел, всегда держал его в смазке, а я подсматривала, как он его разбирал и чистил. Правда, не стреляла из него ни разу, как-то не пришлось, но он должен работать.
Я взял пистолет в руки, компактный, вес около семисот граммов, самозарядный. Он очень удобно лег в руке. Класс! Пистолет еще больше придал мне уверенности в том, что, может, победа будет за нами!
– Полина, а твои родные, где они? Дед, бабушка? Давно умерли?
Она не ответила сразу.
– У нас сами не умирают. Ты должен понимать.
– Извини, я не хотел причинить тебе боль. Я не знал.
– Пора, идем наверх.