***
Сейчас думаю, лучше бы я тогда пешком ушел. Отвели меня на ночлег в дом, стоящий одиноко на краю села. Дом как дом, не очень новый, но и не заброшенный. Он одиноко стоял среди поля, глядя на мир черными глазницами окон. Чей он, не успел узнать, так как по дороге мы с провожатыми живо спорили о политической ситуации в стране, а когда пришли, то не было повода расспрашивать. Председатель, сволочь такая, завел меня в дом, быстро вышел, и напоследок, уже на пороге, совершенно трезвым голосом сказал: «Спокойной тебе ночи!»
Я зашел в комнату и увидел из мебели только кровать, которая почему-то стояла посреди комнаты. Больше ни мебели, ни комнат в доме не было. Но, будучи в состоянии хорошего опьянения, я не обратил на это внимания, все это показалось мне забавным. Мой рациональный ум усыпил местный напиток. Я вошел, бросил сумку у входа, лег, не раздеваясь, и сразу уснул.
***
Проснулся я от громкого стука. В комнате было не очень темно, из окна падал свет от луны. Мне показалось, что стучало со всех сторон. Стук не прекращался, а становился все сильнее. Кровать подо мной начала качаться и стало очень холодно. Моей первой мыслью была мысль о землетрясении. Я вскочил на ноги и начал оглядываться по сторонам. Вдруг дверь в комнату задрожала. Словно неведомая сила пыталась ее открыть. В свете луны я увидел, как из-под кровати во все стороны побежали маленькие черные паукообразные твари. Они просто хлынули потоком, а дойдя до стен, поползли вверх. Черный шевелящийся ковер покрывал пол и стены. Мне пришлось схватить вещи и влезть с ногами на кровать. Я с ужасом смотрел, как комната превращается в шевелящийся кокон. Твари ползли вверх по стенам, по подоконнику, по стеклу, срываясь и падая обратно.
На кровать пауки не лезли, так как ножки кровати были металлические и это, похоже, отпугивало их. Скоро первые из них достигли потолка как раз надо мной. Одна из тварей уже спрыгнула на кровать и ползла ко мне, за ней следовала другая, третья. Я с отвращением сбрасывал пауков на пол, но они все сыпались. Некоторые все же достали меня и ползали уже по моей рубашке. Пришлось мне стащить одеяло с кровати. Я решил накрыться им и попытаться дойти до двери. Расстояние было шагов пять. Но во мне боролся страх вперемешку с брезгливостью. Я все не решался пройтись по черной шевелящейся массе, которая все увеличивалась и уже доходила до середины ножек кровати. Вдруг дверь с треском открылась. И весь проем заволокло черным туманом. Появилось ощущение, что туман начал сгущаться, превращаясь в черную массу.
И вдруг среди этой клубящейся тьмы, появилось два красных горящих глаза. Я заметил, что черная сущность не имела определенной формы, она все время меняла очертания. Еще казалось, что она поглощает свет. Хуже всего было то, что это существо все увеличивалась в размерах, и медленно ползло в мою сторону. От парализующего страха я замер и, кажется, полностью протрезвел. Хотелось крикнуть, позвать на помощь, но вряд ли кто услышит. Паучьи твари расползались в стороны, уступая место надвигающемуся на меня ужасу.
Существо все ближе подползало, заполняя собой все больше пространства комнаты. Я чувствовал ужасный холод, идущий от него. Меня стал бить жуткий озноб, зубы стучали не то от холода, не то от приближающего кошмара. Что делать? В комнате для защиты ничего не было. Только свет луны падал на мою кровать. Вжавшись в изголовье кровати, я под рубашкой нащупал оберег, который мне подарила моя бабушка. Не скажу, что бабуля моя была глубоко верующей, но она всегда считала, что нужно обязательно надо знать молитвы. Внушая это мне, еще совсем маленькому мальчику, она полагала, что они меня защитят. И часто вместо сказок на ночь читала надо мной слова молитв. Уже став взрослым, когда я приезжал к ней в гости, бабуля часто спрашивала меня, не забыл ли я то, чему она меня учила. В очередной мой приезд она спросила, все ли у меня хорошо. А в день отъезда на прощание надела мне на шею оберег (небольшой кожаный мешочек с маленьким крестиком и запиской внутри) и попросила: «Обязательно сохрани. Обязательно, и пусть Бог тебя охраняет». Это была наша с ней последняя встреча, через полгода бабушка умерла.
Ну что ж, этот оберег, пожалуй, единственное оружие, которое у меня есть для такого случая. Если ситуация нестандартная, то и средства борьбы должны быть согласно ситуации. Благо фильмы подобного содержания довелось мне смотреть. Что ж, попробуем опыт Хомы Брута, если кто помнит этого бедолагу из гоголевского «Вия».
Я вытряхнул содержимое мешочка. Маленький деревянный крестик и записка со словами. Вытянув вперед руку с крестиком, я стал шепотом произносить молитву, которую помнил с детства. Слова с трудом вырывались у меня из горла, было трудно говорить, пауки ползали по мне, пытаясь залезть мне за ворот рубашки, в нос, уши. Но я дочитал до конца. Оцепенение и страх понемногу стали проходить. К моей радости вся паучья рать оставила меня в покое и существо, пугавшее меня, остановилось. И тут я услышал ужасное шипение:
– Я знаю эту молитву.
К сожалению, окончательно мои слова тварь не остановили, тьма опять тянула ко мне свои черные щупальца. Вдохновленный, я начал читать вторую молитву, которой учила меня бабушка. Мои слова будто кололи тварь, она начала дергаться, но все равно ползла ко мне со словами:
– Я знаю эту молитву.
О Боже, оно уже было у кровати. Все, мне конец. Что я могу еще? В отчаянии я развернул записку и при свете луны стал громко читать написанные в ней слова, дрожащей рукой держа крестик перед собой. И вдруг мне показалось, что крест будто увеличился в размерах и стал гореть ярким светом. От этого мой голос становился все уверенней и громче, страх начал отступать.
Произнесенные слова возымели действие. Тварь зашипела, начала юлить, ее крутило и выворачивало. Вдруг она остановилась, кровавые глаза начали угасать, чернота стала отступать, сжиматься, пропадать, пока совсем не исчезла. Кишащие вокруг меня твари скрылись в углах комнаты, и пропали совсем. Последними угасли горящие ненавистью глаза.
Я обессилено упал на кровать. От пережитого страха и напряжения меня начало тошнить, все тело покрылось потом, голова кружилась, а потом меня рвало. Как не странно, после этого мне стало легче, я привел себя в порядок, обратно собрал свой оберег и на шатающихся ногах вышел из дома.