Мы доехали до небольшого городка St.Elena и остановились в недорогой гостинице, намереваясь вскоре съездить в бразильский город Манаус на Амазонке, но в консульстве Бразилии возникла какая-то проблема с визой для литовцев. На следующий день арендовали «лендровер» с гидом-шофером и поехали на целый день смотреть саванну.
Заехали в индейскую деревню племени «пемон». Племя — около 27 тысяч человек — живет на плато в 125 селениях. Деревня аккуратная, чистая, с красивыми домиками, на крышах которых — обязательная спутниковая антенна.
Индейцы, с которыми мы общались, оставили самое приятное впечатление: красивые, умные люди, высокоинтеллектуальные. Мне вспоминались слова знаменитого полярного исследователя адмирала Пири (он покорил Северный Полюс в 1909 году) о гренландских эскимосах, с которыми прожил несколько месяцев.
«…Они дикари, но они не жестоки, они живут без правительства, но у них нет беззакония, они крайне необразованны по нашим стандартам, но показывают высокий уровень интеллекта, темпераментные, восторгаясь любой новой вещью, как дети, они, тем не менее, показывают себя как наиболее цивилизованные мужчины и женщины, и самое наилучшее у них — их преданность до смерти. Без религии и без какой-либо идеи бога они поделятся последним куском пищи с голодным, а забота о престарелых и беспомощных у них — естественное дело. Они здоровы, с крепким телом, они не имеют пороков, алкогольных напитков и дурных привычек — даже азартных игр. Несомненно, эти люди уникальны на нашей планете». (Перевод с английского мой. — Автор.)
Пири написал это в начале XX века, но столетие — маленькая мера времени, чтобы кардинально изменить все хорошее, заложенное в человеке. Беседуя со многими индейцами, мы с Гиной чувствовали их высокий интеллект, девочки-подростки были очень красивы и выглядели принцессами со смуглой кожей. Слова Пири об эскимосах можно отнести и к индейцам, которых мы видели.
В Венесуэле, как ни в одной стране Латинской Америки, — я не люблю это слово «Латинская», в нем так и звучит: «Покоренная европейцами», — забота о коренном населении очень высока, в правительстве Чавеса создано Министерство по индейским вопросам. Мы однажды встречались с двумя женщинами: одна — член парламента, вторая (немка) — врач, работающая в миссии среди индейцев. Врач, побывавшая во многих странах Южной Америки, сказала, что в Венесуэле индейцы получают самую значительную помощь от правительства и имеют высокий уровень жизни.
Наш гид предлагал съездить в район, богатый драгоценными металлами и алмазами. Там работает много «дикарей»- добытчиков. И вправду, через два дня в нашей гостинице поселились двое русских молодых мужчин-золотоискателей, что было необычно для столь удаленного от России места. Но, как пел когда-то Высоцкий, сейчас и «в парижских туалетах есть надписи на русском языке». На Gran Sabana браконьерствуют сотни и сотни золотоискателей. Только недавно правительство Венесуэлы начало наводить порядок в этом уголке. Беседуя с земляками, я понял, что они тоже занимаются нелегальным бизнесом, хоть и под прикрытием какой-то вымышленной фирмы.
Поскольку поездка на Амазонку не состоялась, мы решили освоить реку Ориноко. Идти на яхте туда мы не рискнули, хотя некоторые наши друзья совершили плавание в эту вторую по величине реку Южной Америки. Мы посетили три крупных порта: Puerto Ordаz, Puerto Felix и Ciudad Bolivar. В порту Ordаz стояло несколько балкеров, берущих руду и минералы, а в порту Felix мы подходили к танкеру с украинским экипажем, но полиция не разрешила нам подняться на борт. Танкер был арестован. Таможенники нашли на нем 1000 тонн контрабандной солярки, которую хотели нелегально вывезти из страны. На танкерах, берущих нефтепродукты в Венесуэле, балуются этим.
В городе Bolivar (Боливар) мы поселились в уютной посаде «Don Carlos». Наши друзья с немецкой яхты, рекомендовавшие эту посаду, сказали, что хозяин ее — немец.
В офисе посады нас встретил высокий, лет под пятьдесят, мужчина. «Нет, — сказал он, — я не хозяин, я — менеджер (управляющий). Хозяин Питер сейчас в Германии». И он протянул нам руку: «Пауль». Узнав, что Гина немка, он тут же перешел на немецкий. А когда я сказал, что я русский, он чуть не обнял меня: «Наконец-то узнаю правду об этой стране». Мы сели за столик с чаем, и я поведал ему о гибели подводной лодки «Курск» от американской торпеды, о трагедии России и русского народа, порабощенного израильтянами путиными, медведевыми и прочими абрамовичами. «Вообще-то, я сам — еврей, — сказал Пауль, — и часто слышу негативное о евреях, но я не разделяю политику сионизма». Он сказал, что после разгрома ГДР его отцу вернули большой дом в Берлине. (Я заметил грустную гримасу на лице Гины.)