Мурча подрастала, и вскоре моей каюты ей стало мало, началось «расширение» территории. Она не спеша изучила коридоры, зашла в гости к буфетчице Лайме в кают-компанию, затем спустилась палубой ниже. На камбузе, где трудились только женщины, она чувствовала себя среди своих, только вскоре старший помощник капитана «запретил» ей заход туда — место приготовления пищи должно быть идеально чистым. Вся команда, без исключения, любила Мурчу, и она отвечала всем взаимностью. Кажется, не оставила без внимания ни одной каюты. Пришла однажды «домой» чуть запачканная мазутом — значит, была в машинном отделении; шум работающих дизель-генераторов не пугал ее.
Когда мы принимали рыбу от шотландских траулеров, Мурча садилась чуть поодаль от рабочего места. Матросы быстро двигались, вода из шланга иногда брызгала далеко, заставляя кошку прятаться за кнехт или прыгать в коридор. Кто-то из моряков заметил кошку и бросил ей почти живую селедку. Мурча одной лапой, чуть пренебрежительно, словно боясь испачкать когти о мокрую рыбу, в долю секунды подтягивала ее поближе. Какое-то время наблюдала за «подарком», пытаясь уловить признаки жизни. Но таковых не было, рыба выловлена несколько часов назад. Мертвая селедка была ей не интересна, с ней нельзя играть, вернее, играться, и Мурча старалась оживить ее, переворачивая и даже порой подбрасывая. Наигравшись и, видимо, представляя себя охотницей, вцеплялась в рыбу передними лапами и начинала есть. Ела всегда с головы. Вероятно, в генах Мурчи заложена информация, что голова — главный орган живого существа, и жертва не убежит, если разрушен этот орган. Мурча съедала немного, но с явным удовольствием. Потом долго чистила мордашку своим длинным языком и лапой. И, довольная, прыгала через комингс с мокрой палубы в сухой коридор.
Когда жилые помещения, кладовки и другие объекты судна были изучены и освоены (только мокрый и шумный рыбцех не привлек внимания), Мурча нашла интересное место: не исследованное никем огромное пространство под обшивкой подволока. Что она видела там, в темноте, своими кошачьими глазами? Возможно, запах некогда живших там крыс заставил ее звериный нюх проверить: а вдруг притаилась где-нибудь живая крысушка.
В одну из ночей она не вернулась в каюту — дверь специально была полуоткрытой. Утром я забеспокоился. Только к обеду Мурча «вынырнула» из известных лишь ей закоулков большого судна. Голодная. День провела в каюте, отсыпаясь на диване, а вечером опять исчезла. Исчезла на двое суток. Я по-настоящему волновался — под обшивкой подволока столько разных закоулков, может, застряла и пропадет там. Опросил многих моряков, но никто не видел Мурчу. На следующий день было не до шуток — на судне пропала кошка. Были бы крысы, можно было бы предположить, что они атаковали ее и съели. Но крыс не было. В полдень я взял в руки микрофон судовой радиотрансляции: «Кто найдет Мурчу — получит бутылку водки». Через 15 минут один матрос (фамилию запамятовал) принес смиренную беглянку. Я был несказанно рад и с удовольствием отдал приз. Потом штурмана шутили: «Петр Демьянович, теперь Мурча будет исчезать часто».
Но больше она по ночам не гуляла, похоже, ей в глаз попал кусочек стекловаты из изоляции, и он долго слезился. Днем она стала приходить на мостик, запрыгивала на старый радиолокатор «Дон», который всегда был теплым в режиме подготовки, и дремала, даже мурлыкала порой.
В следующий рейс я опять взял Мурчу с собой. Она чуть подросла, потяжелела. Но, по-прежнему, вечером ложилась мне на грудь и мурлыкала.
В декабре мы стояли в Лервике (Шетландские острова). Мои хорошие друзья Ann и Bert, в доме которых моя дочь прожила неделю, часто посещали судно и всегда играли с Мурчей. Однажды, когда я вернулся из города, вахтенный матрос сказал, что какие-то люди передали мне большой картонный ящик, который отнесли в каюту. «Кажется, там что-то живое», — сказал вахтенный. Я разделся и подошел к ящику. Мурча была рядом. Открыл верх ящика и глазам своим не поверил — там сидел молодой красивый кот, белый с черными пятнами. Почти котенок. Мурча внимательно, «без улыбки», смотрела на кота. Только потом подошла к испуганному гостю и легонько тронула его лапой, мол, не бойся, давай поиграем, раз уж ты здесь.
В конверте была записка от Ann. Лига защиты животных города Лервик дарит этого кота Мурче как рождественский подарок. Зовут его Smudge (Смадж), что значит «пятнистый, запачканный». Сначала женщины, а затем почти вся команда заглянули в мою каюту посмотреть на жениха Мурчи. Об этом необычном подарке в местной газете даже появилась заметка, в которой говорилось, что Лига подарила котенка дочери русского капитана.