Перед заходом солнца пассат чуточку ослаб, но мы все-таки вытравили якорь-цепь на всю длину до жвака-галса. В бытность курсантскую это необычно звучное слово употреблялось к месту и не к месту. Если кто-то рассказывал интересную историю и вдруг прерывался, то окружающие рассказчика товарищи тут же ворчали: «Ну, давай, трави до жвака-галса», то есть рассказывай до конца. Или если кому-то во время шторма было плохо, и он «освобождал» желудок за борт, то потом «больной» говорил: «Вытравил из желудка все до жвака-галса». Короче говоря, это значило «сделать что-то до конца, до предела». Фактически, жвака-галс — это соединение якорь-цепи с корпусом судна, и делается таким, чтобы можно было легко вытравить всю цепь за борт в аварийном или экстремальном случае, рассоединив этот «жвак» прямо с палубы бака. На яхте (я имею в виду нормальные яхты, вроде нашей) якорная цепь крепится к корпусу прочным капроновым шнуром, который легко разрезать ножом при необходимости. Редкие случаи, когда якорь-цепь (или якорь) попадает под скалу и выбрать его невозможно. На больших судах можно спасти оставшуюся часть цепи, если она вытравлена не на всю длину, расклепав скобу Кентера, соединяющую смычки по 25 метров. Обычно суда отдают якорь-цепь длиной, равной трем глубинам, а яхты — пяти-шести глубинам.
Когда наша якорь-цепь на яхте «Pedroma» («Педрома») попала под скалу на шестиметровой глубине в одной из бухт острова Гренада, то выручил рыбак, который, держась за цепь, спустился вниз и освободил ее. Точно такое же происшествие случилось с нами на острове Лансароте. Тоже рыбак (здоровый негр из Сенегала!) нырнул и со второй попытки освободил нас, вытащив цепь из-под бетонного блока — мертвого якоря для швартового буя.
На рейде далекого порта Лервик (Шетландские острова) покоятся десятки якорей с цепями, утерянных в ураганы русскими (советскими) кораблями, что работали на приемке рыбы от шетландских рыбаков на так называемом «клондайке», в том числе и два якоря с моей многострадальной, едва не погибшей в ураган «Калварии».
Мне слово «жвака-галс» запомнилось задолго до первой плавательской практики не из-за курсантских шуток, а из-за одной весьма трагической истории, которую я прочел в журнале «Морской флот».
В 1902 году 8 марта на острове Мартиника произошло извержение вулкана. Был разрушен город Saint Pierre. Погибло 30 тысяч человек. Только двое чудом спаслись Один из них — негр Ciparis, сидевший в подземной камере тюрьмы. Его обнаружили спасатели через пару дней после извержения. Он был приговорен к смерти за убийство белого человека в пьяной драке и ждал экзекуции. Чудесное спасение сделало негра знаменитым, но через год он, опять по пьянке, чуть не убил человека и снова попал в тюрьму; после этого след его затерялся.
На рейде порта стояло больше дюжины кораблей. От раскаленных докрасна падающих камней несколько парусников вспыхнули. Пароход «Orsolina» 7 мая, за день до катастрофы, прекратил принимать груз, несмотря на протест таможни, и ушел в море без клиренса (от англ. «clear» — чистый) — разрешения портовых властей покинуть порт. Капитан другого парохода в день извержения, видя горящие на рейде парусники, понял, что спастись можно, если немедленно уйти в море. Времени на выборку якоря не было, капитан сам побежал на нос судна и отдал жвака-галс. Якорь-цепь ушла в воду, пароход медленно начал удаляться от огненного ада.
Я помнил эту историю всю мою капитанскую жизнь и постоянно требовал от боцмана проверять жвака-галс, чтобы он, недайбог, не заржавел из-за бездействия.
На скалистом безлесном острове Кюрасао есть две бухты с причудливо изрезанной береговой чертой, будто создававший когда-то этот клочок земли «бог» был не совсем трезв и искромсал берега острыми зигзагами. В одной из этих бухт (Schottegat) построен порт — город-столица Виллемстад (первый раз я заходил туда в 1986 году на РТМС «Ионава»). Вторая бухта называется Spaanse Water (Испанские воды) и служит многие годы укрытием для яхт.