В советском издании книги Питера Хитона «Море синеет» выброшен кусочек-абзац о Ротшильде, видимо, редактировал ее «советский» еврей. У меня эта книга есть на русском и английском языках, откуда взяты эти данные.
Мак-Маллен, хоть и был богат, но любил море. Он говорит, что хождение под парусами существенно отличается от яхтенного щегольства богачей. Это — постоянный источник здоровья (мы с Гиной подтверждаем это!) и новых впечатлений, хотя и не всегда приятных. В своей книге он описывает все трудности плавания, особенно в одиночку. Умер Мак-Маллен в возрасте 61 года на борту яхты, сидя в кокпите. Яхта продолжала идти под парусом с мертвым капитаном у руля. Только через сутки французские рыбаки заметили странное рысканье яхты и подошли к ней.
Кое-кто называет плавание на яхте лучшим видом спорта. Но это зависит от того, кто и как использует лодку. Для нас с Гиной, как и для большинства яхтенных людей, это не спорт, плавание на яхте — это жизнь среди природы. Поэтому мы никогда не называем себя яхтсменами. Мы — просто яхтенные люди. Яхта — наш дом. Океан — наша Родина.
Последние несколько лет мы все реже делаем длинные переходы под парусом. Нам полюбилась Венесуэла, и многие венесуэльцы полюбили нас. В заливе Кориако (φ = 10°30′N, λ = 63°45′W) мы нашли хорошее место для якорной стоянки рядом с поселком Guacarapo. Здесь у нас много друзей, в поселке живут только 700 жителей, но есть амбулатория, в которой ведет прием доктор с Кубы, или как ее зовут здесь, — doctora cubana. В Венесуэле работают 26 тысяч кубинских медиков. На острове Свободы система здравоохранения — одна из лучших в мире. В 70 странах мира трудятся кубинские врачи.
Идешь ли под парусом или стоишь на якоре — судовая (яхтенная) жизнь сродни жизни крестьянина в «дотракторные» времена. Особенно вечером. Наверное, детство — самая счастливая пора у человека, поэтому и помним его всю жизнь.
…На нашем дворе вечереет. Мама полна заботами о нашем не таком уж большом хозяйстве. «Петя, беги за водой». Я хватаю два ведра, коромысло и бегом вниз к Десне, где колодец. Мама замешивает похлебку свинке и выливает ее в корыто, и сразу слышно радостное похрюкивание. Наташа, сестра, доит Зорьку, нашу корову-кормилицу (как важно вечером получить кружку парного молока с куском черного, с отрубями хлеба). За мамой по двору чуть не вприпрыжку бегают куры, ждут свою порцию еды. Вареная цельная картошка размягчается мамиными руками, и курчата тоже со своим радостным щебетом набрасываются на кормежку. Валя, младшая сестренка, пытается что-то помочь маме. Уже почти стемнело, когда вся худоба накормлена, куры заняли насест, Зорька зачинена в пуне; мама вытирает натруженные руки о фартук, садится на колоду: «Ну и славабогу, все прибралось», и несколько минут отдыхает. И мы, дети, подошли к ней поближе, и невидимый сигнал маминой доброты передается нам. Семья у нас была дружная, хоть и бедствовали иногда без отца, погибшего на фронте.
Эта вечерняя картина из детства очень часто вспоминается на заякоренной в спокойном месте яхте. Вспоминается потому, что вечером нам нужно многое подготовить, как в селе. Хоть кур кормить не нужно, и корова не мычит: подоите меня, но нужно сходить на берег на надувной лодке (динги) за водой, затем вылить воду из 5-литровых бутылей в танк, поднять и закрепить подвесной мотор (Гина помогает), затем вытащить динги и привязать около мачты — лодка не тяжелая, я подымаю ее сам, — включить якорный огонь; поставить противомоскитные сетки на световой люк и на вход в каюту; проверить якорные цепи (мы обычно стоим на двух якорях); если цепи перекручены — ветер часто меняется, — разъединить крыж; посмотреть на ближние яхты, не сдрейфовало ли их к нам; положить два металлических стержня для запора у входа в каюту, ручной прожектор и ракеты (все это против пиратов: здесь тихо и безопасно, но после двух нападений на нас морских бандитов на Карибах — мы всегда готовы к отпору). Затем, уже почти на заходе солнца, прыгнуть в воду и десять минут поплавать вокруг яхты, заодно проверив ногами обрастание ракушками корпуса, затем помыться в кокпите с русской мочалкой, вытереться (с берега нас уже не видно — можно сидеть нагишом), символически вздохнуть и сказать: «Ну и славабогу, день закончился без больших проблем, не было шторма, не было грозы». Обнять друг друга и нежно поцеловаться. Уже небо зажглось звездами, в поселке включили огни, на душе спокойно и тихо-радостно, и хочется, чтобы эти мгновения никогда не кончались и чтобы ко всем людям приходило это «вечернее» чувство, эта «вечерняя» радость, как к нам с Гиной.