— Фванки!
Я улыбнулась ей, низко наклонилась и потерлась своим носом о ее.
Она хихикнула, заметила Вай, поерзала у меня на коленях и бросилась в объятия Вай.
Что-то в этом заставило меня пройтись взглядом по комнате, я остановилась на Кэле, разговаривающим с Сэлом и Винни. Я продолжала осмотр и увидела Терезу с Тэнди и Кейт, с Энджи на руках.
Кэл стоял к ним спиной. В руке у него было пиво, и его губы изогнулись в ответ на то, что говорил Сэл.
Вот так. Кэл наконец-то обрел свое счастье.
И это счастье поселилось в моей душе.
— Новости из Бурга: отец парня Киры уже занят, — сказала мне Шерил, и я посмотрела на нее.
— Да?
— Сценарий Кольта и Феб, — объяснила она. — Очевидно, он влюбился в девушку много лет назад. Они расстались, теперь они снова вместе и блаженно счастливы.
— Круто для него, — сказала я.
— Еще одна неудача для меня, — ответила она.
Я улыбнулась ей, но краем глаза заметил Еву, бросившуюся в мою сторону, и наклонилась как раз вовремя, чтобы поймать ее.
— Я работаю на стройке, — заявила Кэт, намекая на то, чего Шерил не договорила. — Я могла бы познакомить тебя со многими парнями.
— Я живу в Индиане, — отметила Шерил.
Кэт окинула Шерил беглым взглядом, затем ответила:
— Они находят каких-то полных дур. Женщины... — Она покачала головой. — Ты не поверишь. Я думаю, они готовы были бы ездить, чтобы заполучить живого человека.
— Запиши мой номер в свой телефон, — приказала Шерил.
Вайолет посмотрела на меня и усмехнулась.
Я ухмыльнулась в ответ.
Сделав это, я перевела взгляд с Вайолет на другой конец комнаты.
Там увидела Бенни, стоявшего с миссис Замбино и половиной ее команды по боулингу. Казалось, они все говорили одновременно, но миссис Замбино мертвой хваткой вцепилась в руку Бенни, хотя казалось, что она отчитывает одну из своих девочек и делает это раздраженно.
Но мой мужчина смотрел на меня.
Я приложила все усилия, чтобы надежно прижать к себе свою активную сестру, даже когда поднесла пальцы к губам и послала ему воздушный поцелуй.
Он уловил мой жест, потому что с другого конца комнаты увидела улыбку в его прекрасных глазах.
Или, может мне показалось.
Но я знала, что его глаза точно улыбались мне, потому что я почувствовала его улыбку.
Странно, как он мог такое делать. Я сижу со своими девочками, окруженная людьми, которых люблю, праздную свою помолвку с лучшим мужчиной в мире, прижимаю к себе свою младшую сестру, а он снова, выполнив все свои обещания, меня поражает.
Одним лишь взглядом и чувством.
Исполняя еще одно обещание.
* * *
Я подписала счет за обслуживание номера, уставившись на него, внезапно застыла.
Вот оно. Черными чернилами.
Франческа Бьянки.
Потом вышла из ступора и улыбнулась.
Огромной улыбкой.
Я вручила счет сотруднику вместе с чаевыми. Он опустил подбородок и вышел за дверь. Я открыла и закрыла дверь номера и снова повесила табличку «Не беспокоить».
— Господи, Фрэнки, ты открывала дверь? — Зарычал Бэн, и я повернулась, глядя на него, как он выходит из душа с полотенцем на бедрах.
Не упускай из вида приз.
Вот он мой приз. Мой навсегда.
Бенни.
— Ты был в ванной, — указала я на очевидное.
— Да, всего две минуты.
— Мне нужно шампанское.
— И ты не могла подождать две минуты?
— Нет. И невежливо заставлять кого-то ждать за дверью две минуты, не говоря уже о том, что он мог уйти.
— Ты в ночной рубашке, — заметил Бен.
— Я уверена, что он видел женщин и в меньшем, — ответила я, затем заметила: — Ты в полотенце.
— Я парень. Он же парень?
— Да.
Его взгляд прошелся по мне во всю длину в моей маленькой, кружевной, облегающей ночнушке цвета слоновой кости.
— Господи, — пробормотал он, подходя к шампанскому.
Я посмотрела на окна.
Вай оказалась права.
«Вирджин Горда» был потрясающим курортом.
Или, по крайней мере, так выглядел.
Возможно, до конца нашего двухнедельного медового месяца мы с Беном увидим больше, чем только из окна нашего гостиничного номера.
Хотя я не питала особых надежд на это, поскольку мы пробыли здесь уже четыре дня и не выходили из комнаты.
Я услышала, как выстрелила пробка от шампанского, и посмотрела на своего мужа.
Он смотрел на меня.
— Ты хочешь, чтобы я налил в бокал? — спросил он, держа бутылку за горлышко.
— Неа, — ответила я.
Он ухмыльнулся мне.
Потом стал меня преследовать.
Я отступала.
Рухнув прямо на кровать.
* * *
Бен передал меню официанту и посмотрел через стол на свою жену.
Пышные волосы. Темный макияж. Красота при свечах.
Затем он опустил взгляд на ее полный бокал шампанского, к которому она не притронулась, когда официант поставил его перед ней, они изучали меню, официант вернулся, сделали заказ.
— Ты не собираешься сегодня вечером побить рекорд по быстрому употреблению бутылки шампанского? — поддразнивая спросил он.
Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась той улыбкой, которая ему так чертовски нравилась.
Но на этот раз у нее действительно был секрет.
Секрет, который она сообщит.
Он понял это, когда она ответила:
— Нет, я не смогу какое-то время принимать спиртное, потому что ношу твоего ребенка.
Бенни замер.
Она продолжила:
— Когда увидишь официанта, не мог бы ты заказать мне «Вирджин Беллини», малыш?
Бенни не ответил.
— Бенни? — позвала она.
Он не двигался и не говорил. Он просто сидел, застыв на стуле, уставившись на свою Фрэнки.
— Милый, — прошептала она.
— Иди сюда сию секунду, — прорычал он.
В кои-то веки его жена не стала его отчитывать за тон. Просто встала, обогнула стол, он отодвинулся, она села к нему на колени и приблизила свое лицо к его, чтобы он мог завладеть ее губами.
Закончив, он не сводил с нее глаз, положив руку на ее плоский живот, в котором зародилась новая жизнь.
Черт побери.
Фрэнки.
— Счастлив? — прошептала она.
— Абсолютно.
Она потерлась носом о кончик его носа, прежде чем тихо сказать:
— Люблю тебя, Бенни Бьянки.
Господи, так чертовски мило.
— Я тоже люблю тебя, Фрэнки Бьянки.
Он увидел улыбку в ее глазах, почувствовал, как она прикоснулась губами к его губам, затем соскользнула с его колен.
Он вытер ее блеск со своих губ, заметив Елену у стойки администратора, улыбающуюся им.
Ему было знакомо это чувство — иметь свое собственное место, куда выстраивались очереди, чтобы хорошо провести время. Он знал, что именно поэтому поколение за поколением надрывалось, чтобы это место процветало, чтобы потом ты мог передать его следующему наследнику семьи.
Но Елене доставалось лучшее, и к ней приходили часто. Люди приходили в ее ресторан именно по этой причине, чтобы поделиться самыми важными моментами своей жизни.
Он кивнул, затем снова посмотрел на свою беременную жену.
Десять минут назад она была безумно красива.
Сидя напротив него с его малышкой внутри, Бенни, без сомнения, знал, что в его жизни не было ничего, что он мог бы увидеть или почувствовать, что было бы в данный момент прекраснее его жены.
И он был неправ.
* * *
Бен скользнул рукой вниз по боку Фрэнки, обхватил ее голую попку. Он приподнял ее, чтобы она могла взять его член глубже, и когда она это сделала, почувствовал ее тяжелое дыхание у своего уха.
— Вот так, детка? — прошептал он ей на ухо, двигаясь медленно, но твердо и глубоко.
— Да, Бенни.
— Если хочешь большего, тебе нужно просто сказать.
Она крепче сжала ногу, обхватывая его бедро, провела пальцами вверх по его позвоночнику, пальцами другой руки скользнула по его волосам, снова взяв его член и тихо выдохнув, сказала:
— Я знаю, милый.
Бенни вдыхал запах своей жены, чувствовал ее волосы на своей щеке, ее влажную киску, сжимающую его член, и слушал звуки, которые она издавала, слыша через открытое окно шум прибоя, бьющегося о берег, крики и хихиканье его сына и дочери, игравших на песке с их бабушкой и дедушкой.
И у него снова получилось.
Это был момент в его жизни, когда он не сомневался, что когда-нибудь настанет другой, более прекрасный.
Однако на этот раз, даже когда он испытал этот прекрасный момент на себе и не сомневался в этом, он все равно знал, что окажется неправ, потому что потом наступит еще более прекрасный.
* * *
Бен вошел в огромную кухню огромного дома, который он купил для своей семьи шесть лет назад, когда Фрэнки родила его второго сына — третьего ребенка.
Войдя, он остановился как вкопанный, увидев Фрэнки в деловом костюме, на каблуках, стоящую с ручкой в одной руке и мобильным телефоном у уха в другой, пишущую что-то в календаре на стене и говорящую в трубку:
— Да. Мы сможем. Мы свободны. — Она помолчала мгновение, прежде чем сказать: — Круто. Что нужно принести?
Он услышал ее смех, и даже звук, который ему нравился, независимо от того, сколько раз он его слышал, а он слышал его часто, не вывел его из оцепенения.