Он смотрел, как я управлялась с его «Гибсоном». Его взгляд был тёмным в освещённой солнцем комнате.
— Ты научишь меня играть? — спросила я, проиграв аккорд не в такт.
— Конечно. — Он не сдвинулся с места.
— Но не сейчас? — предположила я. Как я уже сказала, глупая, но не тупая.
Он медленно покачал головой.
— У нас другие планы на вечер. — По мне пробежала дрожь. Гитара была тёплой на моих коленях.
— Что у тебя на уме? — спросила я, снова перейдя на знойный тон. Его улыбка была медленной и горячей.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
Я положила гитару рядом с собой на диван.
— Очень, очень классно.
— Хорошо. Иди сюда. — Он протянул руку, и я пошла. Он потянул меня за кончики пальцев и усадил на подлокотник своего кресла, затем провёл рукой по моей спине и указал в огромное окно, вниз по холму.
— Смотри. — Я уставилась на зелень в сорока ярдах от дома.
— На что?
— На орла. На дереве. Большом. — Я уставилась. Они все были большими.
— Вон там. — Он указал. Его рука, мощная и длинная, выпрямилась рядом с моей головой.
— Лысый орел?
— Да.
— Ого, — пробормотала я, глядя на тёмное пятно на дереве.
Потом он взлетел. Огромные крылья распахнулись, тело вытянулось, а размах крыльев превысил половину моего роста. Мы смотрели, как он парил над лугом. Я была очень впечатлена.
И.… я ожидала, что меня будут целовать, трогать, возможно, нападать — в хорошем смысле, — а не инструктировать по поводу дикой природы. Не то, чтобы я возражала против дикой природы. Я сдвинулась с места и посмотрела на него сверху-вниз.
— Ты меня тоже не замечал, знаешь, тогда.
— Я очень хорошо тебя заметил, когда ты меня целовала.
— А между поцелуями? — пожаловалась я. — Чем ты был так занят?
Он скользнул рукой вниз по моему бедру.
— Кто сказал, что я тебя не замечал?
Мысль об этом, о том, что Финн заметил меня, а я была слишком занята и идеальна, чтобы осознать это, была ошеломляющей. Почти пугающей. Что ещё я пропустила?
Как много он заметил?
— Правда? — мой голос звучал немного высокопарно. Я выровняла его. — Ты замечал меня?
— Да, замечал. — Его сильные пальцы расстегнули верхнюю пуговицу моей шёлковой рубашки. — Это нужно снять.
Я была не из тех, кто устраивал марафоны в постели. Мне, как и шоколаду с тройной помадкой, обычно хватало одного оргазма. С перерывом я могла бы получить и два. Но с Финном у меня уже было три, и, если он хотел четвёртый, я была готова отдать ему все силы.
— Приподними юбку, — приказал он. Его пальцы спустились вниз и расстегнули следующую пуговицу. — Я хочу увидеть твои ноги. — Я тихонько фыркнула.
— Ты хочешь увидеть моё нижнее бельё.
— Хорошая идея. — Он подхватил меня на руки и понёс к дивану. — Оставь каблуки и трусики Чудо-женщины. Всё остальное снимай.
— Одежду? — я рухнула на диван. — Как ты думаешь, что у меня под одеждой?
Он опустился передо мной на колени и запустил руку под юбку.
— Лассо? — я почувствовала, что меня зашатало, и, привстав на диване, поставила колени по обе стороны от его головы.
— Я бы хотела. — Он поднял голову.
— Правда? — то, как он сосредоточился на этом, немного пугало.
— Скажи, что у тебя нет лассо, — нервно сказала я. Он улыбнулся.
— Наручники. — Я обхватила его лицо и потянула его вперёд через верхнюю часть моих бедёр к своему рту.
— Финн, ты плохой мальчик, — прошептала я.
— Надеюсь, я очень плохой. — Он поцеловал меня и потянул за юбку. Я пошатнулась, чтобы открыть ему доступ.
— Тебе нужна помощь.
— Да. Мне нужно, чтобы ты задрала юбку, чтобы я мог увидеть твоё нижнее бельё.
Я рассмеялась и сделала, как он попросил. Просто выполнила свой гражданский долг.
— Давай просто снимем всё это, — предложил он, стянув с меня блузку.
— И это, — ответила я, потянув за его рубашку, и через несколько секунд мы были голыми, ну, кроме моих трусиков Чудо-женщины, а Финн был настоящим произведением искусства. Произведение искусства. У меня перехватило дыхание при виде него, линии мышц на его шее, когда он склонил голову к моей, его скульптурные руки, твёрдые ноги, ладони его рук на мне повсюду.
— Надеюсь, тебе не нужно ускорение, — пробормотал он.
— Что такое ускорение?
Он положил меня на диван.
— Потому что я могу быть быстрым, — сообщил он мне, когда его рот проделал свой путь вниз по моему животу.
— Насколько быстрым?
— Ты удивишься.