Я нашла ей гида и роскошный внедорожник, в который поместились все её друзья, после чего спасла их, когда в середине экскурсии у «Навигатора» загорелась ходовая часть. Я нашла другой вид транспорта и в течение двадцати минут доставила всех, несмотря на их острые шпильки. Моей репутации ничуть не повредило то, что, хотя все они уже ехали в разных автомобилях, шофёрами были красивые мужчины, управлявшие очень большими машинами. (Я попросила свою помощницу Саванну вызвать «Чиппендейлз», услугами которых мы пользовались на нескольких предыдущих мероприятиях. «Чиппендейлз» с Хаммерами).
После этого Лави увидела во мне чудотворца, и, честно говоря, в тот день я им и стала. Если бы у меня была стена славы, я бы поместила туда эту фотографию: пятнадцать высококлассных, слегка подвыпивших женщин средних лет из Вашингтона, стоящих рядом с восхитительными «Чиппендейлз» и сгоревшим «Навигатором».
— Никаких проблем нет, — с готовностью сказала я ей.
Она смотрела на меня своим напудренным лицом, ища успокоения.
Следующие полчаса я потратила на это. Это было не так уж сложно. У меня имелась коробка с салфетками и неумолимый настрой; мало кто мог мне противостоять.
Следующий час я потратила на поиски её дочери Оливии, а третий час — на звонки множеству продавцов, которые были недовольны изменениями.
Всё это было довольно хаотично и очень приятно. Мир медленно подстраивался под мою волю.
У меня не было большого количества времени думать о Финне или о том, как холодело моё сердце, когда я это делала — или не делала — и, кроме того, мой телефон был заряжен. Странная, холодная паника, возникшая ранее, утихла под напором растущего списка дел.
Появилась Оливия. Я увела её от агрессии и разочарования матери и усадила в доме, чтобы выяснить, какого чёрта её не устроил ди-джей.
Оказалось, что дело не в конкретном ди-джее, и точка. Любой ди-джей.
Я сделала паузу.
— Итак, ты хочешь…?
— Группу.
— А. Группа. — Я кивнула, как будто это была вполне разумная просьба. — Уже есть какая-то на примете?
— Ничего такого, что вызвало бы у моих родителей сердечный приступ. — Она посмотрела на меня со знающим видом. — Я согласилась на всё остальное, что они хотели. И сказала, что единственное, что имеет значение, — это живая музыка. Это единственное, чего я хотела. — Её подбородок слегка выпятился.
О-о-о. Она решила выступить против. На моём мероприятии.
Я снова кивнула. Это был инструмент, тактика отсрочки. Заставлять людей думать, что я обдумывала варианты, хотя на самом деле внутри я кричала… Ты с ума сошла?
Оливия сидела на дорогом диване своей матери перед окном, из которого открывался вид на зелёную лужайку. Утренний свет проникал в комнату и делал девушку центральным украшением комнаты, с её точёными хрустальными чертами лица и гладкими чёрными волосами. Так оно и было. Она являлась наследницей десяти-пятнадцати миллионов долларов. Никто не знал, сколько именно; многие вещи, связанные с мистером Питером Джеем, было трудно определить. Хотя Оливии через неделю исполнится двадцать один год, выглядела она лет на пятнадцать, неземная, ивовая и совершенно неспособная противостоять бульдожьей уверенности своей матери.
Всего два небольших штриха бунтарства — пара серёжек, украшавших мочку одного уха, и округлый кончик крыла бабочки — татуировки, выглядывающей чуть выше рубашки на левом плече. В остальном она была так бледна, что почти прозрачна, как будто внутри неё горел огонь, но очень глубоко.
Я знала о пожарах, запертых внутри. У моей матери был такой.
Оливию было бы легко сбить с толку.
Но я не хотела её обманывать.
Поэтому вытерла руки о юбку и посмотрела на них, удивившись, что они занимались подобным. Оставалось только найти способ. Я бы поговорила с миссис Лави. Объяснила… а если это не сработает… ну, тогда…
Я взглянула на прекрасное полупрозрачное лицо Оливии и сжала вспотевшие ладони.
— Ладно! Посмотрим, что я смогу сделать. — Я ярко улыбнулась, как будто у меня был план.
Она настороженно посмотрела на меня, как будто знала, что у меня его нет.
— Я не знаю, почему моя мама полностью игнорировала всё, что я говорила, — сказала она.
— Да, это странно. — Мы посмотрели друг на друга: эта умная, наблюдательная, симпатичная, способная дочь сумасшедшей и я. У нас было много общего.
За исключением того, что никто и никогда не сможет меня обвести вокруг пальца.
Мне стало немного легче.
Зазвонил телефон, и я схватила его. Боже, как я любила свой телефон.