«Такую бы погоду дня три назад над морем! — подумал я, смотря в небо, вспомнив, как я в сети сидел. — Хотя как бы оно тогда обернулось?»
Голову бы сейчас накрыть чем-нибудь, а то пара противнейших капель пота уже спустились, оставив за собой неприятные мокрые следы на висках и щеках. Размазав их на половине пути, я вздрогнул и ругнулся беззвучно. К сожалению, следующая партия солёной воды не заставила себя долго ждать. «Наводнение» лица продолжилось.
— Скажите, — начал я, вспомнив, о чём вчера под душем раздумывал, — сколько канохов будет на корабле?
— Деситне и пъёть воини, ещё пъёть — кореблены, ещё но, Гнису. — Ответил Бор.
«Мне кажется, или пару дней назад он разговаривал на моём лучше?» — подумал я, когда, наконец, смог перевести его слова, а вслух спросил, как можно более возмущённо:
— Двадцать⁈ На кой мне так много?
— Недевно ие боёлсе идти к ялум. — Начал медленно вождь, что дало мне возможность на ходу перевести его слова. — Поёвилсе но, и тепер мы сможе их вура… деревену угреть огонéм.
Ну и сказал! «Угреть огнем»! Впрочем, я задумался.
Что можно сделать, чтобы сократить этот отряд раза в два? Пятеро из десяти — матросы, которые с оружием вряд ли справятся, а остальные — пятеро воинов могут стать проблемой, но не такой, как пятнадцать. Нужен какой-нибудь весомый предлог, чтобы на корабле плыло не больше десяти канохов. Такой, как шпионаж или скрытная операция. Хотя, стоп, нет. Ялы меня и близко не подпустят к их городу, скрутят и без вопросов поведут в темницу, где долго будут узнавать, кто я, и только потом я смогу попасть к лорду. Надо придумать какой-нибудь план…
— Слишком много, — констатировал я задумчиво, но тут же понял, что нужно сказать. — Есть план получше. В ялийском городе можно устроить диверсию, и в тот же самый момент ваши войны пойдут в нападение. На поджёг Стены хватит и пятерых, а там можно и отступить
— Что се диверциё?
— Диверсия — это скрытное нападение. У неё могут быть разные цели. Одна из них — отвлечение внимания.
Пауза затянулась нешуточная. Казалось, ещё немного, и я услышу скрежет мозгов хмурого каноха.
Пригодились, однако, воспоминания с моего позапрошлого места работы. Там в подсобном, где мы в свободное время собирались, чтобы попить чаю, висело множество плакатов. Тексты, пусть и не в точности, но сохранились у меня в памяти. А то, что я только что сказал каноху, являлось, вроде, пунктом из сравнения диверсанта с террористом. А всё потому, что, забавы ради, мы придумывали продолжение одному вертикально оборванному плакату из той же серии. «В случае возникновения пожара… а затем вызовите…». Вот и шутили, кто про пионеров, кто про «бабочек».
— Больше пъёти не нуже? Силе не много ошень? — спросил Бор, наконец.
— Здесь дело не в силе. Мы используем хитрость. В случае успеха я отправлю корабль обратно с весточкой, а сам разобью лагерь. От туда, когда закрепимся, можно будет хоть весь Давурион разворошить.
— Но сможе проить-и невидимо?
— Отдалённо я похож на яла. Пропустят, как миленькие. Но, если что-то пойдёт не по плану, спасать меня ни в коем случае нельзя. Силы канохов необходимо беречь. — Мне подумалось, что если Бор увидит, как я готов пожертвовать собой, то его уважение ко мне значительно возрастёт, и он прислушается к моему плану.
Вождь задумался. Мы уже почти миновали деревню и, как только мы приблизились к воротам, он сказал:
— Но идеё може получитесь. Коребль будэ-т пъё-ть бойцы и пъё-ть кореблены лё нок.
— Вот и отлично, — сказал я, с трудом скрывая внутреннее ликование. — Кстати, ещё вопрос, как долго мы будем плыть?
— Деситъе свет день и девин-не темне. — «Десять световых дней и девять ночей», насколько я понял, что сказал Бор. Меня не пугал такой промежуток времени, хотя возник ещё один вопрос:
— Что с провиантом на корабле?
— Ие не моге скози, это буде один из кореблен. Нэ скоз нок всё. Нэ може говорить лучше ие. — Снова облили меня непонятными словами, как холодной водой, хотя последнее предложение я перевёл: «Не может говорить лучше меня».
Что имел ввиду вождь? Что никто не может говорить на моём лучше него? Если так, у меня больши-ие проблемы. Хотя, если напрячь мозги, то некоторые слова становятся понятными, а вследствие, если повезёт, и предложения. Что ж, остаётся надеяться, что с провиантом проблем не будет.