Путь до транспорта оказался ничуть не прямым. Сначала нам с Бором и сопровождающим нас небольшим отрядом бойцов пришлось миновать небольшую линию леса до нормального спуска с обрывистого берега. Потом, рискуя упасть и утратить телесную целостность, я с трудом спустился вниз по крутым ступенькам, выложенным из камня. К счастью, здесь додумались натянуть верёвку, за которую я весь путь и держался. Без неё точно навернулся бы и костей не собрал. Внизу нас вновь встретили заросли пышных деревьев. Зато за ними я узрел большую декоративную арку, под которой от порта вглубь берега на юго-запад шла старая каменная дорога. Тут, видать, пролегала какая-то большая трасса, и у меня возникло желание хотя бы глазком глянуть, куда она меня приведёт, но увы, если я сейчас поверну и побегу в том направлении, весь мой недоразработанный план рухнет. Конечно, возможно, я никогда сюда больше не вернусь, но эту культурную потерю я готов понести ради шанса снова попасть в Давурион и в перспективе на Пламенную Гору, где меня, может быть, ещё ждёт тот маг. Чёрт, имя вылетело из головы.
Мы пошли под каменным сооружением. Во внутренней части арки на некогда отполированной поверхности высекли какой-то символ — несколько широких колец. В центре же находилось нечто, похожее на солнце, от которого отходило с десяток лучей, на концах которых высечены кружки, а за пределами колец мастер добавил ещё кружков, но перечёркнутых, каждый двумя вертикальными линиями. Что это могло значить, я даже не пытался догадаться, рисунок больше походил на ковёрное искусство — выразительное, завораживающее, но и столь же бессмысленное.
За пределами же рисунка на каждом камушке мастера высекли по одному символу, больше похожему на буквы, точно такие же, какие я видел на столе-карте, когда общался с вождём. Всё это обвели незамысловатым орнаментом вроде того, что я рисовал в клеточной тетради в студенческие годы, когда лекция затягивалась.
Да, быть может, символизм я разобрать толком не мог, но мимо моих глаз не ускользнуло то, что арку эту сделали, приложив, пожалуй, лучшие мозги с инженерным складом. Жаль, что оценить её по достоинству мне не дал оклик вождя, который оторвался немного вперёд.
Оторвав глаза от созерцания прекрасного, я поспешил за ним и посмотрел на пристань, где увидел пять кораблей, несколько бóльших, чем тот, на котором плыли мы с Вадисом. На двух из них не было мачт, их заменяли водяные колёса, которые на одном корабле установили по бокам, не затрагивая палубу, а на другом вмонтировали прямо в борт, оставив, тем не менее, широкий проход для персонала. Остальные же имели аж по две мачты со сложенными парусами. Выглядели корабли ещё и куда богаче, чем потопленный пиратами «Гром». Их украшало хитрое металлическое обрамление, потемневшее от времени и морской воды, но ничуть не поржавевшее. Его протянули по всей верхней кромке, а вместо бушпритов на носах некоторых кораблей установили головы разных морских гадов. Конечно же, не настоящие, но если бы к моим берегам приближались такие, мне стало бы страшно. Были бы у меня ещё собственные берега.
Вид на корабли и море от сюда открывался потрясающий, и если бы у меня была камера, тут же всё бы запечатлел. Проклятие!
— Да, иду, иду! — сказал я жалостливо после второго окрика. У меня будто бы игрушку отобрали. Какие же всё-таки земли достались канохам.
Вождь стоял и нетерпеливо ждал меня, а рядом стоял ещё один канох, уперевшийся руками в боки. Сначала я со своим зрением, да ещё и против бликов от солнца подумал на местного кардинала, но это оказалось ошибкой. Второй ростом вышел ниже вождя на голову, но шире в плечах и в общем крепче, да и цвет его кожи показался мне более тёмным. Голову моряк повязал серой тканью, а под приоткрытой рубашкой на груди повесил зубы какого-то хищника на сплетённой из нескольких жил толстой нитке. Его бледно-синие штаны ничем особенным не отличались, разве что были с бриджи длиной, а грубо, но надёжно сшитые кожаные сапоги и ножны с прямым широким мечом, уверен, односторонним, заканчивали образ бывалого морского волка.
Позади них стоял небольшой корабль, украшенный большой головой какого-то монстра, похожего на рыбу. От неё в стороны отходили два широких перепончатых плавника, тесно прижатых к борту, а прямо за ними по бокам стояли два закрытых колеса. Очевидно, гребущих, так как парусов я на корабле не увидел.
Канохи общались друг с другом на своей речи. Дождавшись, когда они оба обратят внимание на меня, я миролюбиво сказал:
— Меня зовут Андрей, приятно познакомиться.
— Ти Гнису? Давне у нас не было таких, как ти. Буде знакома, я Корук. — Признаться, его говор заставил меня на пару мгновений застыть. Надо сказать, говорил он Очень, — прямо так, с большой буквы, — хорошо для иностранца, чёртко чеканя каждое слово, в отличие от Бора, тянущего свою речь. Непроизвольно я даже рот раскрыл, но потом сосредоточился.