Так и не почувствовав усталость, я прикинул в голове что-то и снова разжёг огонь в руке. На этот раз мне даже не пришлось смотреть на пламя — только лишь напрячься и подать силу. Вместе с этим я решил, что если с температурой играться пока не стоит, можно попытаться сделать что-то с его цветом и яркостью. По первости, правда, получалось играться только с размером, но я выловил нужное течение мысли, которое изменяло другие параметры, и сделал, наконец, зелёный яркий и маленький огонёк, будто бы из горелки.
Жаль, что даже после такой потери сил я не увидел сна. Ворочаясь в кровати, я и так лёг и эдак, но мысли о происшествии не хотели покидать голову. Теперь я думал не о его роли, а о том, что это человек. Первый человек, от общения с которым меня никакие внутренние ощущения не отгораживали. Стоит ли снова довериться интуиции? Стоит ли рискнуть?
Кажется, мне приснилось, будто Вадис расспрашивает меня о недавнем видении после отключения, а потом нас посетил наш новый знакомый. Возникло такое чувство, будто я его знаю уже много лет. Мы сидели втроём за столом и за чашечкой чая беседовали, как старые друзья, пока в комнату не зашёл четвёртый — тот юноша со старческим взглядом, которого я встретил по пути сюда. А закончилось всё тем, что он зачем-то прыгнул в камин, где и исчез. Мои собеседники посмотрели на это, как на обыденность, да и я не особо пошевелился. Только потом в меня из огня вылетел уголёк, из-за которого я дёрнулся и проснулся.
Глава 4
Спартанец
— Вставайте, ми’Гнису! — разбудил меня незнакомый низкий женский голос из-за двери. Открыв глаза, я обнаружил у себя в руках кинжал и пялился на него так, наверное, минуту. Голова гудела, картинка в глазах расплывалась. Проведя по лицу свободной рукой, я на выдохе сказал, пытаясь сделать это не сквозь зубы:
— Доброе утро.
— Приветствую, ми’Гнису. — Произнёс тот же голос, но как-то немного испуганно.
— Просто Андрей.
— Я здесь по приказу Вадиса, проводить на допрос.
Всё, произошедшее день назад, сразу всплыло у меня в памяти, и голова мгновенно включилась. Умывшись в принесённой бадье с водой у выхода, я съел кусок хлеба с подноса на столе и залпом выпил кислый бодрящий, но приятный сок из большой кружки. К остальной еде я решил пока не притрагиваться.
Вещи меня не порадовали. Возможно, потому что вчера они выглядели лучше, хотя свет остался тем же газовым. Выручало лишь пальто, которым я почти до колен скрыл огорелости на джинсах и футболке. А больше у меня одежзы и не было.
Девушка, пришедшая проводить меня, терпеливо ждала, но мне много времени и не требовалось. Она больше походила на лабораторного ассистента Сакрома как сложением, так и одеждой, хотя, признаться, симпатичное личико и чистый фартук создавали о ней лучшее впечатление. Сверху она носила сорочку, а обувью ей послужили необычные ботинки, застёгивающиеся пуговицами на петли.
Она сразу же справилась, требуется ли мне популярное утром отхожее, и я согласился, что оно не помешало бы. А затем меня повели по коридорам замка вверх, пока впереди не появился дневной свет. Странно, внизу я ощущал себя спокойно. Такое чувство, будто бы вырос в пещерах, и по солнцу не сильно соскучился. Впрочем, свежего свободного воздуха не хватало во всех смыслах. Наверное, сказалась привычка ещё на Земле сидеть целыми днями в четырёх стенах, когда выдавались свободные дни и даже недельки. Только здесь ни телефона с какими-нибудь времяубивалками, ни компьютера с играми посерьёзнее, ни даже книг с понятным мне набором букв.
Вдохнув свежий прохладный воздух, я, казалось, набрался сил и даже бодренько зашагал за посланницей дальше. Всё-таки, перерывы нужно делать и в перерывах. В идеале, конечно, вылезти из квартиры, но в запущенных случаях выбраться на дачу дня на два. Меня даже недавние мысли и события перестали тяготить в этот момент.
От ратуши мы шли не очень долго и вскоре достигли невысокой пятиугольной башенки из деревянного сруба. Дверь на входе стояла массивная, обитая металлом и довольно тяжёлая. Нам даже пришлось с проводницей открывать её общими усилиями. Из-за такой защищенности мне на секунду показалось, что мы идём не в тюрьму, а в сокровищницу, но сырой воздух, врезавший по лицу, и различимые стоны, в мгновенье ока вернули меня в реальность.
Мы спустились на один уровень, миновали ещё одну дверь — копию первой — и оказались в начале длинного коридора со множеством ходов. Всё это, как и под ратушей, освещалось огромным количеством газовых ламп, к тихому глухому свисту которых я уже успел привыкнуть внутри замка. Коридоры тоже разделялись похожими дверями, но мне повезло, так как вторую дверь смазали куда лучше, и открыть её не составило особого труда даже одному человеку.