Идя параллельно им, Мин Суэ искренне не понимала о чем идет речь, мысленно благодаря Матерь Луну за то, что позволила ей стать свидетелем столь занятной беседы.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — Мейрен остановилась, видимо осознав, что вечно Чень Чжаньши избегать у нее не получится. — И знаете, чего еще я не понимаю, Ваше Высочество?
Чжаньши отрицательно покачав головой, нервно перекатывая в пальцах кисточку свисающую с пояса черного ханьфу.
— Я не могу понять, чего именно вы добиваетесь? Зачем вводите меня в смятение, если прекрасно осознаете, что я уже обручена? — Мейрен дошла до черти собственной вежливости, не желая больше быть терпеливой. Ведь именно эта черта, передавшаяся ей от матери, госпожи Фавели, была причиной, из-за которой Мин Суэ так часто попадала в неприятности вместе с сестрой. — Вы вообще представляете, что будет, если мой жених или родители узнают о ваших подарках и ухаживаниях?
— Я не этого добивался, принцесса.
Молчание Чжаньши на обратном путь в Башню Мэн, собранные цветы и игнорирование всех расспросов о произошедшем в тот злополучный вечер, четко дали понять — секреты тут есть не только у Клариссы.
Кстати о ней. Теперь понятно, почему она так настойчиво советовала пойти искать Мейрен. Наверняка хитрая Монтгомери знала, где именно сейчас будет проходить кузина, и скорее всего, даже подстроила их встречу с Чжаньши. Исключать эту версию тоже было нельзя.
— Те подарки были больше попыткой извиниться. Я стал причиной беспокойства и смущения миледи. Не могу себе этого простить и не попросить прощения.
Что?
— Что?
Мейрен тоже не до конца, видимо, поняла, о чем именно шла речь.
Каким образом он считает себя виноватым, если именно Мей-Мей приплела его в разговор, к тому же в не самом лестном контексте. Кому как не ей нужно извиниться, что она, впрочем, и сделала сразу же, как совершила ошибку.
Как вообще можно было прийти к подобному исходу?
Чжаньши, естественно, продолжил гнуть свою линию, абсолютно игнорируя любые попытки его остановить.
— Если Вы, Ваше Высочество, простили меня, то Чень Чжаньши очень этому рад.
Концовки схожих разговоров всегда непредсказуемые и ужасные, ибо любой исход неблагоприятен для обоих. Потому как Мин Суэ чувствует нить недопонимания и тяги друг к другу между кузенами. Их симпатия или любовь может погубить. А приложить усилия и суметь разрушить это не поднимется рука.
— Да, я... — прижимая кулак к груди, Мейрен отвела взгляд от земли, посмотрев наконец-то на собеседника. — Я прощаю вас, Ваше Высочевство, хотя и не понимаю за что. Простите, но я должна идти.
— Конечно, не смею вас задерживать, — девушка слегка вздрогнула, будто разочарована концом разговора. — Позвольте только... Я хочу сказать, — его несмелость вызывала недоумение, он опасливо осмотрелся, словно вспомнил, что их могут услышать. — Прошу, будьте осторожны. Не заставляйте себя делать то, чего не хотите и...
Мин Суэ подпрыгнула и едва не вскрикнула от прикосновения к плечу.
Слишком синие глаза Клариссы уставились на нее осуждающе. Как она оказалась тут и смогла найти ее в этом нехитром переплетении кустов и деревьев?
Поднеся палец к губам, призывая к тишине, она потянула А-Суэ к отрытой дорожке из гравия и песка. Куда-то в сторону учебных домов, где сейчас вряд ли можно увидеть хоть кого-то.
Значит, все же существует вероятность того, что встреча была подстроена.
— Не ори, Чень, — отпустив ее, Монтгомери отошла, словно боялась удара. — Ты совершенно не умеешь скрываться.
— Что ты тут делаешь? — прошептала Мин Суэ, не желая уходить без ответа
Кларисса замялась. Одежда на ней была уже другой, ежели раньше, пускай и прошло совсем немного времени. Легкие верхние одежды темных цветов, распущенные волнистые волосы и перекинутая через плечо дорожная сумка. Будто... сбегала?
— Гуляю, — огрызнулась она, непроизвольно поправляя на плече лямку. — Тебе не говорили, что невежливо подслушивать, а тем более подсматривать.
— Кто бы говорил.
— О чем это ты? — во мраке глаза ее были схожи с ночной гладью небес.
Говорят, Монтгомери давным-давно, еще до создания Байстаха, заключили договор со злыми силами в обмен на богатство, плодородные земли и титул. Потому и вызывали они подозрения у всех, кто имел честь повстречаться с ними. Ведь их везучесть и удачливость во всем можно списать только на чудо.