Припав к дырке в полу, чтобы все-таки что-то рассмотреть, Мейрен в ужасе отстранилась:
— Папенька.
Похоже, сидящие внизу люди обратили внимание на шум и сейчас с интересом посматривали наверх. И ненужно было быть гением, чтобы понять — они послали стражу все проверить.
Без лишних слов, девушки спешно поползли к выходу из чердака, едва не запутавших в собственных одеждах. Чтобы выйти из здания незамеченным нужно быть как минимум невидимкой или бесплотным духом, а наткнуться на родственников не хотелось совершенно. Заметив как в панике бегают глаза Мейрен, ища пути к отступлению, Мин Суэ сказала:
— Вишня.
— Вишня? Какая вишня, что ты несе... Вишня.
Сорвавшись с места, они рванули к краю балкона, чтобы вылезти на ветки разлогой цветущей вишни. Так они по крайней мере смогут выиграть время. Если родители Мей-Мей узнают, что все это время их подслушивали, то мало не покажется.
Кое-как перекинув ногу на тонкую ветку, Мин Суэ надеялась, что никому не придет в голову прогуливаться возле дома для переговоров. За пышными скоплением цветов почти ничего не было видно. Девушка осторожно, стараясь не повредить дерево, начала спускаться, подавая знак Мейрен следовать за ней.
И шло все вроде бы хорошо, когда она спускаясь и придерживая подол своего ханьфу, не встретилась взглядом с внимательными серыми глаза первого наследника Байстаха. Мин Суэ так и застыла на месте, не отводя своего взора от него, пытаясь придумать хорошую причину по которой они с кузиной могли бы заняться лазанием по деревьям в такой ранний час, но в голову ничего толкового не лезло, и она уже почти смирилась с будущим наказанием, пока прямо на ее с криком и треском не свалилась Мей-Мей вместе с небольшой вишневой веткой и сотнями розовых лепестков.
— Здравствуйте, господин Кларк, — Мейрен откинула распутавшиеся волосы за спину и ослепительно улыбнулась. — Хорошего вам дня, — и дождавшись кивка, схватила сестру за руку, потащив за собой.
Они выбежали из закрытого дворика, пересекая почти всю площадь школы. Из одного конца в другой бежать довольно долго, но только пересекая озеро лотосов, Мин Суэ поняла — за все то время, что они добирались до своих спален, им непочему-то не довелось встретить ни единой живой души. Время было совсем ранее, едва перевалило за семь утра.
Подъем в Башне Мэн начинался в пять, что выводило из себя Мейрен, привыкшую просыпаться самостоятельно. Во Дворце Эквана она специально нашла себе максимально затемненною комнату, чтобы даже самое яркое обеденное солнце не мешало сну.
Сегодня же утром, с рассветом, в их комнату ворвалась Клариса, и так как та тоже никогда не была ранней пташкой — Мин Суэ приходилось только догадываться откуда в той столько энергии. Она и рассказала им о приезде родителей Мей-Мей и крайне удивилась их незнанию.
Теперь же причина прибытия в Башню Мэн была понятна.
Поднимаясь по ступень, в сторону своих покоев, девушки уже заметно выдохлись. Мин Суэ остановилась.
— Мей-мей, — окликнула отстранившуюся кузину девушка. — Мейрен, — но та продолжала упрямо подниматься. — Мейрен Валькоайнен!
Но она так и не остановилась. Продолжила упрямо идти вверх, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на сестру. Удивительно, что их не ищут учителя, хотя скорее всего, это как раз таки из-за Валькоайненов. Не хотят поднимать шума или же просто думают, что А-Суэ вместе с кузиной пошла поприветствовать прибывших.
Войдя наконец-то внутрь помещения, Мин Суэ снова обратилась к Мейрен:
— Что ты собираешься делать?
Выхода у нее в принципе не было. Пускай родители Мей-Мей были очень лояльными и адекватными по отношению к своим детям, но если уж они что-то решили, то от этого никогда уже не отступят. Так и случилось с отправлением девушки в Башню Мэн. В тот день, когда Мейрен узнала о том, что ей придется отправиться в другую страну, за тысячи километров от родного дома, то едва не упала в отчаяние.
С трудом ей удалось упросить маменьку взять с собой Мин Суэ. Так как сама А-Суэ не была чистокровной Валькоайнен, то и особым почтение от своих ближайших сородичей во Дворце не пользовалась. Но, к ее удаче, родилась она с наследственным белоснежным цветом волос, и это была одна из самых весомых причин не скинуть ребенка на воспитание в Восточный Талагей к родственникам со стороны отца.